— А почему именно эта? — спросила она.
Прежде чем ответить, он еще раз взглянул на фото.
— Больше всего на свете мужчина любит мальчика, которым сам был когда-то.
— Правда? — переспросила она, улыбаясь его неожиданной патетике.
Он уверенно кивнул.
— Почему ты оказалась со мной в этой лодке, София?
Вопрос последовал неожиданно — она рассмеялась, но не потому, что ей было смешно, просто не нашлась, что сказать.
— Потому что ты пригласил меня, — успела ответить она.
Гектор внимательно изучал ее. София почувствовала, что ее улыбка после нервного смешка выглядит неестественно, и сделала серьезное лицо.
— Ты могла отказаться, — проговорил он.
Она пожала плечами, имея в виду «разумеется».
— А почему же ты не отказалась? — спросил он.
— Не знаю, Гектор.
Ее взгляд задержался на нем, словно она видела в нем что-то притягательное, чего старалась не замечать и чему всячески сопротивлялась. Но ей это не удавалось — с самой первой встречи София ощущала в нем нечто особенное. Он был прям и честен каким-то непостижимым образом, словно в его личности не оставалось места для лжи и притворства, словно он вовсе не умел обманывать. Ей очень это в нем нравилось. Открытость, честность, прямота — эти качества она ценила в человеке превыше всего. Однако он был опасен. Открытый, честный — и смертельно опасный. Все в ней сопротивлялось этому уравнению.
— Мы друзья? — спросил он.
Ей показалось странным, что он выбрал именно эти слова.
— Да, надеюсь.
— Мы взрослые люди, — произнес он твердо.
Она кивнула, хотя это был не вопрос, а утверждение.
— Да, мы взрослые.