Телохранители вернулись, и Юлий с Клеопатрой медленно вошли в прохладный сумрак здания. Под высокими сводами их шаги отдавались гулким эхом. Это был, видимо, какой-то храм, и Юлий не понимал, зачем его сюда привели. Стены украшали рельефы из звездчатых агатов, и темные прожилки в камне напоминали кровеносные сосуды. Неожиданно Юлий, к своему удивлению, услышал кошачье мяуканье. Он стал озираться, не понимая, откуда этот звук, и тут же появилось не меньше десятка кошек, которые направились к царице.
Шепча что-то на своем языке, Клеопатра наклонилась и протянула к ним руки. Кошки тут же принялись о них тереться.
– Разве они не прекрасны? – спросила царица, опускаясь на колени.
Юлий кивнул, думая о бедняге, которому приходится за ними убирать. Клеопатра увидела его лицо, и смех ее разлетелся по залу.
– Они охраняют храм, Юлий. Видишь, какие у них когти? Кто посмеет войти сюда, если здесь такая грозная стража?
Кошки умывались, терлись, довольно мурлыкали. Когда Клеопатра медленно встала и пошла дальше, они последовали за ней, лениво помахивая задранными хвостами.
В дальнем конце храма, в нише, стояла статуя. Подняв глаза, Юлий чуть не споткнулся. Статуя была высокой, голова царицы едва доставала ей до колен. Из желтого мрамора на Юлия смотрело лицо Клеопатры. Мраморная женщина держала на руках маленького мальчика, и его гордый взор тоже показался Юлию знакомым.
Клеопатра проследила за взглядом спутника и улыбнулась:
– Это Исида, Цезарь. Мать бога Гора – он у нее на руках.
– У нее твое лицо, – в изумлении выговорил Цезарь.
– Храм построили за тысячу лет до того, как на нашу землю пришел Александр. Исида живет во мне.
Юлий смотрел на царицу и на кошек, трущихся о ее ноги.
– И мой сын тоже будет богом – твой сын, Юлий. Теперь ты понял?
Юлий продолжал внимательно изучать статую и увидел, что есть некоторая разница. Он не сказал этого вслух, но мраморная женщина выглядела немного старше его возлюбленной, и линия подбородка отличалась. И тем не менее сходство потрясало. Клеопатра кивнула, довольная его реакцией.
– Помолишься ей вместе со мной? – предложила она.
Юлий нахмурился:
– Как же ты можешь ей молиться, ведь ты – ее воплощение?
Клеопатра показала в улыбке белые зубы:
– Ах ты, грубый римлянин! Чего от тебя ждать! Конечно, тебе понять трудно. Исида – здесь, но в моем теле горит ее божественный огонь. Когда я пойду дорогой мертвых, я вернусь на небо. Пойми это, и ты поймешь мою сущность. Мне будет приятно, если ты помолишься со мной. Богиня дарует удачу нашему сыну и защитит его.
Юлий не смог устоять перед ее взглядом. Он опустился на колени и нагнул голову, утешаясь тем, что никто, кроме царицы, этого не видит.