Отыграть назад

«Я любила свою семейную жизнь», – вдруг подумала она, не понимая, почему казалось столь важным это признать. Но она это и поняла, и признала, и теперь это тоже закончилось.

Затем Грейс вернулась в дом и принялась разыскивать визитную карточку, которую давно, очень давно вручил ей детектив Мендоза.

Глава двадцать четвертая

Кто-то совсем другой

– Ну, черт побери, пора бы уж! – высказалась Сарабет, снимая трубку. Оставив для Грейс множество сообщений, она уже отчаялась с ней связаться. Сарабет ответила через пять секунд. – А ты знаешь, сколько всего сообщений я тебе отправила?

– Прости, – отозвалась Грейс, хотя понимала, что одним «прости» ей уже не обойтись. Но оправданий у нее не было.

– Нет, я вполне серьезно. Я оставила, ну, не знаю, сообщений двадцать, Грейс. Надеюсь, тебе известно, что я пыталась поддержать тебя.

Грейс кивнула, будто Сарабет могла сейчас это увидеть.

– Я сбежала, – просто ответила она. – Я пыталась потеряться, скрыться от всех.

– И это я хорошо понимаю, – сказала Сарабет совершенно иным тоном. – Я просто невероятно сильно волновалась за тебя. Бизнес тут ни при чем. Я переживала, как подруга.

– Ну… – Грейс вздохнула. – Я благодарна тебе за это. И еще раз прими мои извинения. Мне бесконечно жаль, что я бросила тебя, когда разбиралась со своей жуткой ситуацией. Но обещаю: больше такое не повторится.

«А впрочем, с какой стати я должна это говорить?» – спросила Грейс у себя самой. После сегодняшнего дня, после этого телефонного звонка у них не останется больше ничего общего, о чем они могли бы поговорить. И Сарабет вряд ли останется ее подругой.

– Не бросай трубку, – попросила Сарабет. Грейс услышала, как она обращается к кому-то еще. – Скажи ему, что я сама перезвоню…

– Послушай, – продолжала она, снова обращаясь к Грейс, – ты можешь приехать ко мне и поговорить с нами? Я думаю, лучше всего будет собраться вместе и все обсудить.

Грейс нахмурилась, глядя на деревянную столешницу. Она сидела за своим кухонным столом на Восемьдесят первой улице. Поверхность давно не протирали, и грязь сразу бросалась в глаза.

– Не хотелось бы, если честно. Мне наговорят всякого – а у них накопилось много, что сказать, – и во всем они будут абсолютно правы. Ты не могла бы потом все это просто передать мне? Что касается финансовых потерь, я готова все возместить. Я давно не заглядывала в контракт, но знаю, что там у меня много обязательств, и я намерена их исполнять.

Наступила длительная пауза, так не свойственная Сарабет. Потом она заговорила:

– Вот что происходит, когда человек не отвечает на двадцать сообщений. Он остается на своей стороне разговора, и разговор не получается. Например, я могу уверить тебя, что Мод совершенно не заинтересована в том, чтобы ей возмещали ущерб. Конечно, сроки выхода перенесли. Но они все равно хотят издать твою книгу.

Грейс услышала стук дождя. Поглядела в окно. Дождь барабанил по кондиционеру, и на улице так неожиданно потемнело. Грейс не понимала, о чем сейчас говорит Сарабет.

– Послушай, меньше всего мне бы хотелось показаться грубой, когда речь идет именно об этом. Но ты из неизвестного автора-дебютанта, сочинившего умную захватывающую книгу, превратилась в совсем другого автора, и твоя книга заинтересует теперь еще больше читателей. Это весьма значимые перемены, и относиться к ним надо с достоинством и величайшей осторожностью. Могу уверить тебя, твой издатель даже не собирается наживаться на твоей трагедии, Грейс.