– Я думаю, что, экспериментируя, Ионика смогла создать платье, которое работало как магический амулет. Но в результате какого-то действия его магия обернулась против нее, и даже повлияла на ее гены, – проговорил ментор. – Короны, венки, диадемы, тиары – это уже устаревший, но в целом традиционный вид амулетов. Ничего не знаю насчет печати… Я слышу о таком впервые. А что касается крыльев… Светлые волшебники часто используют не крылья, а простые артефакты в виде кулонов-перьев, наделенные чарами перемещения. Да и, в принципе, у светлых, до войны, имелась к таким чарам особая предрасположенность. Думаю, это могли быть они.
– То есть у Стефании не было настоящих крыльев, но она либо пользовалась артефактами, либо отлично владела чарами перемещения? – перефразировала Деметра. – И она умерла после того, как украла что-то…
– «Человеческой девушкой она обернулась и в дом фермера молодого зашла. Погром учинила, горшки поколотила, ткани изорвала, да успокоилась. А после вещицу заприметила блестящую, серебристую, искусно сделанную. И забрала ее себе, не удержавшись, и в бега на крыльях своих пустилась. Проклятье сбылось, крылья подломились, и смерть в чаще леса ее догнала», – зачитал Ричард, наверняка имея текст книги перед глазами.
– Я поняла, – ахнула Деми, догадавшись. – Ведь Стефания Райнер украла Белого Ворона! А убил ее Винсент Ларивьер. И выходит, что в девятнадцатом веке Ворон хранился в моем коттедже. Тот, кто написал сказку, знал обо всем этом.
Ричард Хаттон попросил держать его в курсе, но напоследок все же не удержался и заставил Деметру пообещать, чтобы она не ввязывалась ни во что опасное. И она дала обещание, в душе понимая, что, скорее всего, нарушит его. Как и сестры-фейри в сказках.
Рицци появилась еще через полчаса после завершения их разговора. Она была одета в розовое пальто и белое кружевное платье, а волосы вместо обычного платинового блонда имели нежный пастельно-розовый оттенок – ей явно понравился хэллоуинский образ, и она решила сохранить его подольше.
– Вау, настоящий деревенский домик. Такой крошечный, как ты здесь помещаешься? – поинтересовалась она вместо приветствия, с интересом разглядывая кухню-гостиную.
– С комфортом, Рицци, – чуть раздраженно проговорила Деми. – А твое «скоро буду», видимо, означает «буду через три часа»? Чем ты занималась все это время, волосы красила?
– Рада, что ты оценила. У всех должны быть свои маленькие недостатки, – пожала плечами Рицци. – Так что ты нашла?
Покачав головой, Деметра пригласила ее на диван, куда они могли поместиться вдвоем, и принесла гримуар. Она показала ей заметки и передала содержание беседы с Ричардом.
– Ну, посмотрим, – протянула Рицци и принялась шелестеть страницами. Она почти не всматривалась в то, что было на них написано, но при этом умудрялась выхватывать из общей массы интересные фрагменты. – «Тинвингс-хаус уже многие дни стоит пустым. Никто не знает, куда они уехали», «Попыталась отправить письмо Ионике в Кардифф, однако оно вернулось нераспечатанным». Почему ты не рассказала мне об этом?
– Потому что я до этого еще не дочитала, – возмутилась Деметра. – Кардифф – это же в Уэльсе? Когда это было написано?
– В августе 1887-го, – отозвалась Рицци, шурша страницами дальше.
– Значит, к этому времени Ионика уже лишилась своего волшебного платья и отправилась в бега. В мае у нее проходило суаре. Получается, то, из-за чего она уехала, случилось примерно в июне, – резюмировала Деми. – Ты можешь листать не так быстро?
– Ну разумеется, мы ведь никуда не спешим, – невозмутимо ответила Рицци, не сбавляя темпа. – «Узнала о тайной помолвке Тома и Дельфины, состоявшейся еще в начале апреля. Теперь мне все стало ясно, и я постараюсь помочь, чем смогу». Ноябрь 1887 года.
– Том и Дельфина были помолвлены, – тихим голосом повторила Деметра.
– Что, тебе тоже стало все ясно? – ухмыльнулась Рицци, не осознавая всей серьезности найденного ей факта.
– «Настанет день, и мы воссоединимся в пламени, прекрасная Дельфина. Молю лишь об одном – дождитесь меня», – процитировала Деми. Процитировала – и почувствовала, как по коже пробежались мурашки. – «Дождитесь» – вот что высечено на ее могиле. «Дождитесь» – во множественном числе!
– И что из этого? – недоуменно спросила Рицци.
Деметра полезла в фотографии на телефоне, уже зная, что там увидит. Давно ей нужно было сравнить две картины… Вот только раньше она не обратила бы на это различие никакого внимания.
ebooksa