Свет Старлинг

Дорога до особняка Антуанетты еще не являлась полностью знакомой, но уже становилась узнаваемой – Деми тут и там замечала детали, которые точно видела раньше. Ажурные балкончики, подвесные кашпо на окнах, маленькую цветочную лавку и небольшую площадь с деревянным помостом для танцев.

Однако сейчас она отчего-то перевела взгляд туда, где на возвышенности стояли здания, казавшиеся старее остальных. Они были отделены от города высокой стеной, облицованной мрамором.

Она уже видела это место в своем сне. Старый город – обитель Тринадцати Первых. Место, в которое не разрешалось входить никому из живущих на острове. И единственное место, где боги все же сумели найти необходимое им уединение. Неужели Вильгельмина была права и Первые до сих пор там жили?

Наверняка они, как и во сне, пировали в своих хрустальных замках и белокаменных особняках, с хитрыми улыбками наблюдая за происходящим внизу. И управляли людьми как своими марионетками.

«Прыгай», – вспомнила Деметра потусторонний голос, прозвучавший в голове как наяву, и поежилась. Уж с кем она никогда не хотела бы встретиться, так это с ними.

Лилианна Эмброуз привела их к закругленной лестнице, проложенной по самому краю острова и молча растворилась в воздухе перед дверью, ведущей в маленький холл. Собравшись с духом, Деми потянула на себя ручку и пропустила Рицци внутрь.

Вместе они поднялись в главный зал, в котором в прошлый раз проходил ужин. И, как и тогда, призраки оказались дома – они сидели на диване в углу и о чем-то говорили, но замолчали, едва завидев гостей. Первой к ним подлетела Антуанетта. Она была мрачна и явно находилась не в духе.

– И вновь добро пожаловать. Гости из вашего мира слишком уж зачастили к нам в последнее время, – сказала она. – Полагаю, вам уже обо всем известно.

– Да, мы знаем, что Коул, которого ты обещала охранять, каким-то образом сумел улизнуть из-под надзора, – ответила Деметра. – Антуанетта, Вильгельмина, знакомьтесь – это маркиза Патриция Альфано, еще один член Верховного Ковена.

– Ковена, которому вот-вот суждено распасться? – насмешливо спросила Вильгельмина, подплывая ближе. – Ну, птенчики мои, проходите, присаживайтесь, рассказывайте нам о ваших новых бедах.

– О, в этот раз мы хотели бы поговорить о ваших, а не о наших бедах, – парировала Деми. – Что за история о «Названых сестрах»? И почему кто-то старался ее скрыть, но при этом раскидал везде странные подсказки?

Едва ли Антуанетта могла выглядеть бледнее, чем в это мгновение. Она кинула быстрый взгляд на своего ментора-компаньонку и не торопилась с ответом.

– Узнали-таки, любопытные пташки, – удовлетворенно заключила старая цыганка. – Эта история – о том, как мы все здесь оказались.

– Но я думала, история о том, как вы здесь оказались – это история о «Людвиге и Антуанетте», – слишком уж робко заметила Рицци.

Впервые увидев живых легенд, она, как и остальные до нее, слегка испугалась.

– Эти истории одинаково важны и образуют единое целое, – подтвердила Вильгельмина и указала рукой в дальнюю часть зала, где в большом камине едва теплилось пламя. – Столько воды утекло с тех пор, нет смысла более скрывать истину. Мы расскажем. Прошу вас, птички.

Суеверный страх накрыл Деметру по пути к камину. Именно возле него, в кресле, в их прошлый визит сидел жутковатый человек в белой маске. Сидел он там и сейчас, так, словно за все это время не поменял позы.

Сквозь прорези маски на них глядела пустота.

Человек – если это вообще был он – по-прежнему сжимал в руке дорогую трость, был одет в черный смокинг и перчатки. На шее был повязан старомодный платок до самого подбородка. А маска, как оказалось при ближайшем рассмотрении, закрывала не только лицо. Она одевалась на голову, как шлем. Передняя ее часть была сделана из папье-маше, а задняя – из мягкой белой ткани. Ткань закрывала макушку, и волосы, и шею таким образом, что нигде не виднелось ни кусочка, ни полоски кожи.

– Дорогой мой, к тебе пришли гости, – мягко обратилась к нему Вильгельмина. – Пора поговорить.