Во время большой перемены мы выбежали во двор. Было тепло. Все ребята стали играть в догонялки, а я не стал. Прижал к себе книгу и сел на камень. Здорово, все теперь узнают мои сказки! Все равно они наполовину мои и только наполовину индийские!
А потом на повозке привезли молоко в школьный буфет.
Огромные бидоны с мятыми боками. А в повозку был запряжен ослик. Я прижал ухо к пузатому боку ослика. Там что-то урчало и булькало. Ослик покосился на меня и перестал жевать. Наверное, ему не понравилось, что я подслушиваю.
У повозки было два огромных колеса.
Ослик стоял неподвижно, и девочки кормили его бутербродами. Я встал на обод колеса и взялся руками за деревянные спицы.
— Смотрите, что сейчас будет! — сказал я.
А сам не знал, что сейчас будет.
Наверное, я сделал это потому, что все обращали внимание только на ослика. А на меня с книгой никто не обращал внимания.
Вдруг ослик пошел назад. И я стал поворачиваться вместе с колесом! Я крепко сжал спицы. Все завертелось и стало чужим. Я чувствовал только руки, сжимающие спицы.
— Ой, ой! — закричали.
Когда я три раза перевернулся, я понял, как хорошо быть колесом.
— Тпру, тпррру!
Кто-то больно взял меня за ухо. Я стоял на земле, и все было как во сне, кроме уха. Я видел только серый, бесконечно уходящий вверх фартук грузчика, похожий на трубу.
— Какой класс?
А через двор ко мне бежала Марья Степановна, и тут я испугался.
На уроке родной речи она открыла мою книгу и сказала:
— Сейчас мы по очереди будем читать индийские сказки…
— С выражением?
— С выражением, а Авдотьев пойдет за дверь.
— За что? — спросил я.