— Совершенно верно, — ответил малоэнец, — но только с той разницей, что у нас говорят: «Мы привыкли», а у вас: «Мы любим».
— Вы — отличные моряки.
— Я-то торгую скотом.
— Забыл, как звали знаменитого моряка из Сен-Мало?
— Сюркуф.[141]
— А другого?
— Дюге-Труэн.
Тут в разговор вмешался коммивояжер из Парижа:
— Дюге-Труэн? Тот, которого поймали англичане? Вот был храбрец и любезник! Он пленил одну молоденькую англичанку, и она вызволила его из тюрьмы.
В этот миг раздался громовой голос:
— Да ты пьян!
IV
Глава, в которой обнаруживаются все качества капитана Клюбена
Пассажиры обернулись.
Оказалось, капитан кричал на рулевого.
Сьер Клюбен никому не говорил «ты». И раз Клюбен набросился на рулевого Тангруйля, значит — он был вне себя от ярости или же притворялся разъяренным.
Своевременная вспышка гнева слагает ответственность, а иной раз и переносит ее на другого.
Клюбен, стоя на капитанском мостике между двумя кожухами, пристально смотрел на Тангруйля. Он повторил сквозь зубы: «Пьяница!» Рулевой из благородных понурил голову.
Туман все ширился. Он уже заволакивал чуть ли не полгоризонта. Он расползался по всем направлениям: ведь туман растекается, словно масляное пятно. Он наплывал незаметно. Ветер подталкивал его медленно и бесшумно. Мгла исподволь овладевала океаном. Она подкрадывалась с северо-запада, и пароход шел ей наперерез. Казалось, что впереди — огромный скалистый берег, колыхавшийся, расплывчатый. Он стеной вставал на море. Четко виднелся рубеж, до которого доходило водное пространство и где оно обрывалось, исчезая в тумане.
До этого места было еще около полумили. Переменился бы ветер, и Дюранду не затопило бы туманом, но ветру надо было перемениться сию же минуту. Промежуток в полмили исчезал и укорачивался на глазах: Дюранда подвигалась, туман подвигался тоже. Он шел навстречу пароходу; пароход шел навстречу ему.
ebooksa