Магия книг

– Давай, давай вперёд! – раздалось из коридора, как будто Филандеру в голову могло прийти повернуть назад.

Конечно же Руделькопф восседал на троне. Конечно же хорошенькие девицы подавали ему пиво и жирные жареные пирожки. Конечно же он выглядел абсолютно так, как описывают некоронованных королей преступного мира в жалких пародиях на литературу в выпусках «Грошовых ужасов».

Трон Руделькопфа, стоявший на помосте на противоположной стороне двора, был весь увешан шкурами, так что человек, восседавший на нём, казался наследником Чингисхана. Полосы парусины, натянутые над двором, защищали его от дождя и ветра, многочисленные жаровни, стоявшие внизу, освещали пространство двора и давали тепло. Двор в целом производил впечатление совершенно первобытного места. Невозможно было представить себе, чтобы здесь разрабатывались хитроумные планы или плелись коварные интриги. Здесь царила грубая сила, правил закон сильнейшего – закон Руделькопфа.

Сам Руделькопф издалека выглядел чудовищной горой мышц. Король головорезов со скучающим видом полулежал на своём троне, одетый в обтягивающую чёрную кожу и меха. На улицах он не показывался, и кое-кто по этому поводу даже считал его мистификацией, с помощью которой стратеги преступного мира удерживали этот самый преступный мир в повиновении. Но нет, Руделькопф существовал на самом деле: тиран, восседающий среди тлеющих жаровен в самом сердце своего королевства.

– Кто это? – спросил он звучным голосом, странно не соответствовавшим его варварскому облику.

– Просто мальчишка, – отозвался Хаггинс, – мальчишка, который рвётся открыть тебе несметные богатства.

Во дворе рассмеялись, но Филандер не понял, смеялся ли сам Руделькопф или кто-то из его прихлебателей. На фоне мускулистого тела череп короля головорезов казался слишком маленьким, как будто кто-то забавы ради приставил к туловищу атлета усохшую старческую голову. Лицо Руделькопфа полускрывали чёрные волосы, свисавшие на лоб, однако было видно, что у него светлая кожа. Это противоречило ходившим по Лондону слухам о том, что бандит когда-то являлся королём каннибалов в одной из британских колоний. Впрочем, возможно, Руделькопф выдумывал и распространял эти слухи сам, дабы нагнать страху на своих противников. По дороге во двор Филандер перебрал в голове несколько вариантов того, как ему стоило разговаривать с бандитом, однако сейчас все они вылетели у него из головы. Здесь допускалось только рабское повиновение.

Юноша поклонился в направлении трона.

– Мастер Руделькопф… – начал было он.

Хаггинс молниеносно обернулся:

– Заткнись и молчи, пока к тебе не обратятся!

– Чего ему надо, чёрт бы его побрал? – Руделькопф сунул одной из девиц кружку пива, которую держал в руке, и бросил недоеденный пирог угольно-чёрному псу, лежавшему рядом с помостом и насторожившему уши. Тренированные мышцы собаки не уступали мышцам хозяина. Пирог шлёпнулся между собачьими лапами, но пёс даже не вздрогнул, уставившись на Филандера немигающим взглядом. Только после того, как Руделькопф покровительственно бросил: «Возьми!» – пёс разинул пасть, и пирог в мгновение ока исчез между его жёлтыми клыками. Руделькопфу не было нужды прибегать к людоедству, а вот его домашний любимец явно этим не брезговал.

– Он говорит, что его имя Филандер. – Хаггинс говорил громко и уверенно, как будто совершенно не опасался своего хозяина. – Он из тех нищебродов из Сесил-корта, продавцов старых книжонок.

Во дворе снова кто-то фыркнул, и на этот раз Филандер не сомневался, что это не Руделькопф. Обитатели двора с некоторым интересом рассматривали его, а девицы, сидевшие у трона, не скрывали при этом своего отвращения, как будто вместо юноши из туннеля на их глазах выполз таракан ростом с человека.

– Это называется «книготорговцы», – поправил Руделькопф. – А не «продавцы книжонок».

Хаггинс пожал плечами:

– Как бы они там ни назывались.

– Некоторым из вас не помешало бы прочесть книжонку-другую, – угрюмо возразил Руделькопф и наконец перевёл взгляд на Филандера. – Чего тебе от меня надо?

– Мастер Руделькопф, – снова начал Филандер, решив, что ему наконец-то предоставили слово. Громилы, сопровождавшие его в туннеле, придвинулись ближе. – Моё имя Филандер. Раньше я торговал «Грошовыми ужасами» и газетами на улицах и всегда исправно платил вам дань. – Последнее было блефом чистой воды, но Филандер надеялся, что никого из бандитов, обычно «потрошащих» уличных газетчиков, во дворе сейчас не было.

– Ты принёс мне книги? – Руделькопф по-прежнему полулежал на своём троне, не шевельнув и пальцем. Его пёс неотрывно следил взглядом за жестами юноши.