– Билли! Да ты к себе прислушайся!
– К черту! Дай мне ее!
– Нет. Пока ты в таком состоянии, не дам.
– Почему, ты, нахалка поганая?!
– Прекрати, Билли!
Хустон настолько громко заорал, что Билли отодвинул трубку от уха. Когда приложил ее обратно к уху, всхлипывания умолкли.
– А теперь послушай! – сказал Хустон. – Таких вещей, как оборотни, не бывает. Не бывает цыганских проклятий. Я чувствую себя последним идиотом, говоря тебе такие элементарные вещи.
– Слушай, неужели не видишь, что это все же часть проблемы? – тихо спросил Билли. – Неужели не понимаешь, что эти люди умели уходить безнаказанными с подобными штуками в последние двадцать столетий, если не больше?
– Билли, если на тебе лежит проклятие, то оно исходит из твоего подсознания. Поверь. Старый цыган не мог наложить проклятия. Но твой собственный разум под маской старого цыгана – может.
– Я, Хопли, Россингтон, – сказал Халлек тупо. – Все сразу. Нет уж, это ты слепой, Майкл. Вот так-то.
– Да брось ты! Тут всего лишь совпадение. Ну сколько можно блуждать вокруг одного и того же дерева? Вернись к Глассману. Пусть они тебе помогут. Хватит сводить с ума собственную супругу.
В какой-то момент он даже заколебался. Уж очень здраво и разумно звучали доводы Хустона. Они успокаивали.
А потом вспомнил Хопли, поворачивающего лампу, безжалостно осветившую его лицо. Вспомнил слова Хопли:
– Нет, – сказал он. – У Глассмана мне ничем помочь не могут, Майкл.
Хустон тяжело вздохнул.
– Тогда кто же? Старый цыган?
– Возможно, – сказал Халлек. – Если удастся его найти. Не исключено. Кроме того, у меня есть знакомый, который может помочь. Он прагматик вроде тебя.
Джинелли. Имя всплыло в памяти в то время, как он говорил по телефону.
– Но в основном я намерен полагаться на себя.
– Именно об этом я тебе и говорю!