Берегитесь Ченов

Старшая тетя подходит к Лилиан, которая в это время наслаждается закусками, и берет ее под руку. Лилиан выглядит растерянной, но затем старшая тетя что-то ей говорит, и она расплывается в широкой улыбке и кивает. Моя семья окружает Лилиан, и вместе они направляются ко мне.

Я с трудом удерживаю вежливую улыбку, когда они подходят. Как мне описать их вид? Даже до всего этого кошмара со Стафани моя семья выглядела бы нелепо – ладно, это грубовато – броско. Притягивала бы взгляды, одним словом, учитывая эти одинаковые платья цвета радиоактивных баклажанов и высоченные фасинаторы с варанами. Но теперь к этим нарядам добавляется еще и дурацкое поведение, ведь все они пытаются сойти за мафию.

Причем, что интересно, у каждой из них, видимо, складывается свое представление о том, как ведут себя мафиози. Старшая тетя шагает, как аристократка двадцатого века, только что получившая известие о том, что ее внучку застукали с каким-то простолюдином. Она словно Мэгги Смит из «Аббатства Даутон». Вторая тетя делает плавные взмахи руками, как будто собирается совершить какое-то смертоносное движение тай-чи. Мама сверлит свирепым взглядом всех, кто смотрит в их сторону, а четвертая тетя идет с очень важным видом, будто бы участвует в модном показе в Милане и прямо сейчас находится на подиуме. Надув губы, она смотрит на всех своим фирменным взглядом «Я мисс свирепость».

Такое ощущение, что я лицезрею вживую Четырех Всадников Апокалипсиса. У меня и так холодный пот выступает на лбу, так еще и все начинают на них пялиться. Они притягивают взгляды каждого, после чего никто уже не может отвести от них взгляд, и вполне понятно почему.

Внезапно я вспоминаю, что рядом со мной стоит Стафани. С огромным усилием отрываю взгляд от своей семьи и начинаю боковым зрением изучать Стафани. Она, нахмурившись, смотрит на моих тетушек и маму, и я не могу расшифровать этот ее взгляд. Она реально верит, что они из мафии? Затем до меня доходит, что она не должна думать, что они из мафии; она должна думать, что мы все – мафия. Так что мне тоже нужно казаться жесткой и свирепой.

Живо думай, что сказать. Это должно быть что-то крутое, что могла бы сказать дочь мафиози.

Что, черт возьми, могла бы сказать дочь мафиози своему свадебному фотографу, который по совместительству тоже мафиози, шантажирующий эту дочь срывом ее собственной свадьбы?

В моей голове начинают проноситься всевозможные киношные клишированные фразы.

Поздоровайся с моим маленьким другом? Каким маленьким другом? Во-первых, у меня даже нет с собой пистолета, а во-вторых, мне всегда казалось, что в этой фразе есть какой-то неприятный сексуальный подтекст.

Я надеру тебе задницу? Но надеру ли я? И хочу ли я вообще ее надирать? Да и опять какой-то сексуальный подтекст получается.

– Не знаю, что твоя семейка пытается провернуть, но это не сработает, – тихо говорит Стафани.

Я начинаю скрипеть зубами от злости.

– Вы связались не с той семьей, – шиплю я. Воу, это прозвучало реально слабо. Надо было сказать «Вы, мать его, спутались не с той семьей». – Мать его, – добавляю я для пущей убедительности.

Стафани бросает на меня странный взгляд, прежде чем хмуро посмотреть на мою семью.

– Где фасинатор старшей тети? – внезапно спрашивает она.

Я вообще не ожидала, что она скажет что-то подобное, поэтому просто зависаю.

– А?

– Ее головной убор. Где он? – в ее голосе слышится раздражение. – Без него она будет выбиваться на фоне твоей семьи, и, соответственно, фотографии будут испорчены.

– А, ну да, точно, в испорченных фото будет виновата моя тетя без фасинатора, а не мой чертов фальшивый фотограф.

Стафани качает головой, что-то бормоча себе под нос, и начинает тыкать пальцем по экрану своего телефона.