— За доброту. Доброта в Империи Зла карается по всей строгости закона.
— А… а зачем же тогда эта старуха там сидит?!
— А вот за этим и сидит. Чужаков высматривает. И смею предположить, что за это ей платят солидное жалованье.
— Так вы поэтому ничего ей не дали… — наконец поняла Имрата.
— Я — нет, — мотнул головой Плацента. — Я, тля, в душе не рубил, что тут все так. Просто с какого кира я буду ей что-то давать? Пусть идет в анналы.
— Аналогично, — хмыкнула Джиданна. — Это мои деньги.
Мектиг промолчал, но его молчание было очень красноречиво.
Попрошайки. Мектиг ненавидел попрошаек.
После этого все дружно решили покинуть Бриароген как можно скорее. Тем более что Имрата рвалась в чертоги здешнего повелителя — а те располагались за пределами города.
Ближе всего оказалось проехать через кладбище. Громадное и угрюмое, с нависшей над ним черной тучей. Дрекозиус попросил вехота ехать побыстрее и никуда не сворачивать, пояснив, что на самом деле это вовсе не кладбище, а один из жилых районов. Просто здешнее население… не совсем живое.
Несмотря на вечный сумрак, днем тут не было пустынно. Кое-где виднелись гробовщики с лопатами — они рыли новые «квартиры». Порой встречались и обитатели — серокожие, дурно пахнущие. На холме в центре высились роскошные склепы знати — древних вампиров, могучих личей и кошмарных драугов.
А за кладбищем земля обрывалась в бездну. Там клокотала магма, поднимался едкий дым. И за этой завесой виднелся исполинский черный замок, на вершине которого полыхал огненный глаз.
— Это оно самое и есть, дочь моя, — прокомментировал Дрекозиус. — Цитадель Зла, в которой и восседает тот, кто правит теперь этим краем вместо Колдующего Императора.
— Темный лорд Бельзедор, — угрюмо добавила Джиданна.
Глава 21
Повсюду были хобии и йоркзерии. Бои все еще шли, но уже только из упрямства. Цверги — народ твердолобый, гибкости в них ничуть. Это кобольды в свое время смирились, когда поняли, что шансов на победу нет.
Цверги будут драться, пока не выдохнутся.
Реально держался только королевский дворец. Выстроенный как настоящая крепость, он был настоящим городом внутри города. Туда стянулись все уцелевшие войска, выстроились шеренги боевых конструктов, стены ощетинились тяжелыми жахателями — и вся орда кротов и мокриц покамест не взяла эту твердыню.
Туда и решили пробираться Фырдуз с двумя последними гвардейцами.
Пробираться приходилось с оглядкой. Город потрошили. Все его жители либо сражались, либо прятались, либо погибли. По улицам вышагивали захватчики, ища тех, кто еще сопротивляется. Грохотали тягловые бегемоты, везя горы трофеев.