— Халлар осажден с самого начала войны, — отмахнулся понтифик. — Эти святотатцы уже много дней пытаются сюда ворваться. Глупцы. Неведомо им, что над сим градом простерта длань Ковача. Его рука слишком тверда для этих отступников.
— Вы предоставите нам убежище, ваше святейшество? — покорно спросил один из министров.
— Пещеры всегда были убежищем для всех, кто в том нуждался, — ответил понтифик. — Здесь вы в безопасности. Отдыхайте — и да пребудет с вами Гушим.
— Но другой помощи нам ждать не стоит? — прищурилась Остозилар. — Только убежище?
— Боги не принимают ничьих сторон в войнах, — мотнул головой понтифик. — Не принимает их и церковь. Вы будете сыты, целы и спокойны — но не ждите от меня военной подмоги. У меня нет ни оружия, ни войск.
— Мы не ждем от вас оружия или войск, — сквозь зубы произнесла Остозилар. — Просто займите нашу сторону. Ты же цверг, бельзедорово семя!
— Не сквернословь во храме! — грохнул посохом понтифик. — Я родился цвергом — и это накладывает на меня обязательства? Я должен помогать тем, кто волей судьбы тоже родился цвергом, и отвергать тех, кто волей судьбы родился кем-то иным? Негоже так делать. Святая книга учит нас, что всякий индивид должен судиться лишь по делам его, а не по форме телесной.
Остозилар вступила с понтификом в ожесточенную перебранку. Но остальные — уставшие, измученные — уже не имели для этого сил. Еле передвигающую ноги королеву, ее старшего сына, министров и маленького кобольда отвели в их комнаты и дали поесть.
Комендант-городничий разместил гостей в собственном доме. Был тот не слишком велик и не слишком комфортен, но беглецам из Хасмы капризничать не приходилось. Обосновавшись в этом последнем незахваченном городе, они стали размышлять, как вернуть себе страну.
Какие-то силы сопротивления в Яминии еще остались. В отдаленных глубоких туннелях партизанят народные мстители, а на северо-западе собралось настоящее ополчение. Командующий им воевода ужасно обрадовался, узнав о спасении королевы, но сказал, что помочь ничем не может. Сил у него немного, хобии напирают, так что со дня на день придется уходить либо в Танит, либо вообще Наверх.
Принцесса Остозилар вернулась от понтифика багрово-гневной. Не пожелав отдохнуть, велела коменданту созвать всех, кто в этом городе что-то значит, но при этом не носит сутаны.
Таковых оказалось немного. Халлар и Яминии-то принадлежит больше на бумаге. С тех пор как понтифик Гушима избрал его резиденцией, короли довольствуются здесь формальной властью.
Комендант отдал принцессе свое дальнозеркало, и теперь та повторно просила о помощи всех соседей. Только вот после падения Хасмы желающих оказалось еще меньше.
Многие даже и отвечать-то перестали.
— Король Браата согласен принять нас на попечение, — наконец стала отчитываться Остозилар. — Но добираться придется самим.
— Вечное изгнание, — угрюмо рыгнул Перетрекумб. — Не пойдет.
— Город Данголль предлагает то же самое. Только они еще и просят отблагодарить их сувениром — одной вспашкой земли, — скривила рот Остозилар. — У истока Ампани.
— То есть отдать нашу половину портала, — сразу смекнул Перетрекумб. — Вот кишки рваные. В анналы их.
— А вот Таврия предлагает военную помощь, — сказала Остозилар. — Обещает прислать двадцать легионов и выкинуть хобиев под зад коленом.
— Вот это здорово было бы, это было бы здорово! — оживился Перетрекумб. — А взамен чего они хотят?