— А ты смелая. Не боишься, что он расскажет отцу, что ты наврала?
— Нет. Не боюсь.
Повернулась ко мне и посмотрела мне в глаза. Пронзительныий взгляд, ощупывающиий саму душу. Совсем не детскиий.
— Он называет тебя Ангаахаий? Придумал тебе имя. Значит ты здесь надолго.
Повернулась и бросила еще кусок хлеба. Она делала это резко и сильно. Лебедь явно боялся и не выходил.
— Меня зовут Вера.
— Какая разница, — пожала плечами и уже зло швырнула хлеб в воду. — Даже эта птица знает, что я уродливая тварь. Увези меня отсюда и уходи! Зря я к тебе вышла!
Я повернулась к девочке и увидела, как сошлись брови на переносице и в глазах отразилась боль. Она пытается сдержать эмоции и не умеет. Подошла к ней ближе и присела на корточки. Вложила в ее руку хлеб.
— Бросай маленьким крошками и осторожно. Вот сюда. У самого берега. Он выйдет. Для доверия надо время.
Взяла ее руку и бросила ее же рукой мякоть хлеба в воду. От неожиданности девочка вздрогнула и отняла руку.
— Ты трогаешь меня?
— Да. А что здесь такого? Ты вроде не ядовитая.
Я улыбнулась, а она и не подумала. Этот ребенок совершенно не умеет улыбаться и выражать эмпатию.
— Ничего.
Теперь уже сама бросила хлеб в воду не торопясь. Лебедь высунулся из-за кустов и осторожно поплыл в нашу сторону.
— Видишь? Ему стало интересно. Если ты продолжишь крошить хлеб он подплывет прямо к нам. Только не делай резких движений, и он не испугается.
— Ничего, когда подплывет поближе заметит меня и испугается.
Губы сжались в тонкую линию.
— Почему?
— Я уродина безногая. Разве ты не видишь?