– Гвиирл – юная особа и склонна использовать неточные формулировки, – ответил Бинго. – Она неверно выразилась, говоря, что жизнь во вселенной создана нами. Правильнее было бы сказать, что она существует благодаря нам.
– Это как понимать? – спросил Саймон.
– Много миллиардов лет назад мы приступили к научному изучению всех имеющихся планет. С этой целью мы начали отправлять на разведку специальные экспедиции. Увы, те нигде не нашли ни малейших признаков жизни. Но нас интересовала геохимия планет и прочие вещи в этом же духе. Поэтому мы стали отправлять экспедиции научные. Эти экспедиции строили свои базы, те самые башни, которые ты, вне всякого сомнения, видел. Исследователи задерживались на планетах подолгу – по крайней мере с твоей эфемерной точки зрения. Мусор и экскременты они выбрасывали в похожее на суп первобытное море рядом со своими башнями. Отбросы содержали в себе микроорганизмы, которые не просто комфортно чувствовали себе в этих морях, но со временем начали эволюционировать в формы жизни высшего порядка. Поэтому наши ученые задержались там, чтобы наблюдать за их развитием.
Бинго умолк, чтобы сделать очередной глоток пива.
– В общем, жизнь на этих планетах была случайным недоразумением.
Саймон был потрясен. Вот те раз! Оказывается, он был конечным продуктом процесса, начало которому положило тараканье дерьмо.
– Такое начало ничем не хуже любого другого, – добавил Бинго, как будто прочел его мысли.
– Тогда почему в моей галактике ваших башен нет? – спросил Саймон, помолчав.
– Жизнь там показалась нам бесперспективной, – ответил Бинго.
Саймон покраснел. Гвиирл хихикнула. Бинго разразился громогласным хохотом и даже хлопнул себя по передним бедрам. Впрочем, вскоре хохот перешел в сип и хрип. Гвиирл была вынуждена хлопнуть главтаракана по спине и влить ему в горло немного пива.
– Шутка, сынок, – ответил Бинго, вытирая слезы. – Просто нас отозвали прежде, чем мы успели построить там базы. Причина же вот в чем. Мы построили гигантский компьютер и начали вводить в него все необходимые данные. На это ушла пара миллиардов лет, включая время, требуемое на то, чтобы компьютер переварил информацию. После этого он начал выдавать ответы, и необходимость исследовательских полетов отпала. Было достаточно задать компьютеру вопрос, и он сообщал нам, что мы найдем на той или иной планете. Поэтому все Клерун-Гоффы собрали вещички и вернулись домой.
– Все равно не понимаю, – сказал Саймон.
– Но так оно и было! Мне уже три миллиарда лет как известно, что ровно в 10:32 утра, 1 апреля, 8,120,006,000 года П. С. по земному летоисчислению перед мной предстанет омерзительного вида, играющее на банджо, жалкое двуногое существо по имени Саймон Вагстафф. Кстати, П. С. означает «После Сотворения». И это двуногое существо задаст мне кое-какие вопросы, на которые получит от меня ответы.
– Но как ты мог это знать? – спросил Саймон.
– Говно вопрос, – ответил главтаракан. – Как только Вселенная приобретает определенную структуру, все последующие события в ней легко предсказуемы. Это все равно, что подтолкнуть мяч для боулинга.
– Пожалуй, я лучше сяду, – сказал Саймон. – Кстати, подушка мне тоже бы пригодилась. Спасибо, Гвиирл. Но, Ваша Древность, а как насчет такой вещи, как случайность?
– Ее просто не существует. То, что кажется случайностью, на самом деле – невежество со стороны наблюдателя. Знай он больше, он бы понял, что события просто не могли развиваться иначе.
– И все равно не понимаю, – признался Саймон.
– Просто, сынок, ты тугодум: скорость мыслительных процессов крайне мала, – ответил Бинго. – Глотни-ка лучше еще пивка. А то ты какой-то бледный. Я ведь уже сказал, что до появления компьютера, мы были, как все. Слепы по причине невежества. Но как только компьютер начал выдавать предсказания, мы получили возможность узнавать не только то, что было, но и то, что будет. Я мог бы назвать тебе точный момент моей смерти. Но не скажу, потому что не знаю его сам. Предпочитаю оставаться в неведении. Когда все знаешь, жизнь становится не интересна. Оно первым поняло это.
– Можно мне еще одно пиво? – спросил Саймон.