– Возможно, они уже…
– Прекрати, в главном ты молод. Чёрт, а представь, что тебе сорок, – возразил Густав.
– Я надеюсь умереть до сорока.
– Не говори так.
Компания перед ними начала внезапно раскачиваться и громко смеяться, кто-то упал, а девушка, которая стояла ближе других, толкнула Мартина и с хихиканьем извинилась. Она посмотрела на него с любопытством, а рука, упёршаяся в руку Мартина, задержалась на несколько секунд дольше, чем нужно. В воображении Мартина молниеносно пронеслось: она двигается на танцполе, слегка не попадая в такт – тонкие руки вокруг его шеи – рассветное небо – дурацкий смех и слишком яркий свет у ночного киоска с грилем – она стягивает свитер через голову – слишком узкая кровать в захудалой однушке где-нибудь в Горде…
– Ничего страшного, – ответил он и отвернулся.
II
МАРТИН БЕРГ: Писатель всегда ущемлён.
ЖУРНАЛИСТ: Что вы имеете в виду?
МАРТИН БЕРГ: Если он неизвестен, никто не думает, будто он делает что-то такое, что нужно всем. Он должен всё время доказывать, что чего-то стоит. А с другой стороны, если ему удаётся написать что-то хорошее, все ждут, что следующая вещь будет неудачной. И чем лучше он пишет, тем выше шанс, что ему не удастся снова выйти на свой же уровень. Как Набокову после «Лолиты». Джойсу после «Улисса». То есть всё время надо бороться.
Из всех событий девяностых самым положительным было то, что одно весьма крупное, особенно в сравнении с «Берг & Андрен», издательство захотело напечатать эссе Сесилии.
– Но вас я, разумеется, застолбила первыми, – сказала она.
К тому моменту стало, впрочем, ясно: возможности издавать элитарную литературу у «Берг & Андрен» ограничены. Или их нет вообще. Кроме того, констатировал Мартин, было бы неплохо, если бы в их финансовый резервуар поступило бы и внешнее вливание.
Но, надо отметить, он был удивлён.
Её работы каким-то образом приобрели известность не только в университете. Где-то напечатали статью, где-то эссе. Она рассылала их в различные журналы, и если что-то брали, сообщала об этом с удивлением и воодушевлением. Разумеется, он был за неё
Началось всё с текста, который она написала об Амелии Эрхарт, первой женщине, перелетевшей Атлантику, её двухмоторный самолёт упал в море в 1937-м. У Сесилии был период восхищения Амелией Эрхарт, она прочла её автобиографию, написанную незадолго до катастрофы, и повесила фото отважной лётчицы на доске для записей у себя в кабинете. А потом на волне этого увлечения написала о ней небольшое эссе. В фокусе были женщины, добивающиеся поставленной цели и погибающие ради неё, Сесилия проводила параллели с Антигоной из драмы Софокла. (Мартин никогда толком не понимал, какой смысл рисковать жизнью, чтобы вопреки запрету похоронить брата.) Они как-то ходили на спектакль в Городской театр, оставив дочь на няню, пили в антракте вино, а потом поссорились из-за его вопросов о психологической достоверности образа Антигоны. То есть на обратном пути в трамвае она прочитала ему небольшую и отлично аргументированную лекцию об отношении к индивиду, коллективу и судьбе в античной Греции, а Мартин поймал себя на том, что говорит:
– Послушай, Сисси, если это наша ежегодная ссора, то ссориться из-за Софокла я, чёрт возьми, не хочу.
Эссе взял авторитетный журнал о культуре. Сесилия получила скромный гонорар, но вошла во вкус, продолжила писать, и в итоге на свет появился сборник «Атлантический полёт». Он был опубликован осенью, и критики приняли его на удивление хорошо. Сесилия же утверждала, что вообще не рассчитывала на какие-то отклики.
– Кого может заинтересовать такая книга? – недоумевала она. – Пару интеллектуалов узкой специализации
Но как это подчас случается, «Атлантический полёт» вышел вовремя. СЕСИЛИЯ БЕРГ, которой ещё не исполнилось тридцати, докторант истории идей и переводчик, оживила эссе как жанр, снова сделала его содержательным и интересным. СЕСИЛИЯ БЕРГ
ebooksa