При виде Густава Мартин забыл всё, что собирался сказать. Он попытался поймать взгляд Сесилии, но та снимала пальто.
Все пятнадцать лет их дружбы Густав выглядел более или менее одинаково. Разумеется, определённые акценты в его облик привнесла учёба в Валанде, и в шестнадцать он казался менее побитым жизнью, чем в тридцать. Но у него всегда были круглые очки в металлической оправе, торчащие волосы, вещмешок и армейская куртка. (Тут армии надо отдать должное: для военных производятся до неприличия износостойкие вещи.) Поэтому первым делом Мартин заметил одежду. Дикое пальто из пурпурного бархата. Под ним короткая чёрная шёлковая рубашка. Нечто вроде бахромчатой шали. Кожаные штаны на размер больше, придерживаемые усыпанным заклёпками ремнём. Разумеется, очки – той же круглой формы, но маленькие и с затемнёнными стёклами.
А потом пришлось посмотреть ему в лицо. Пустой расфокусированный взгляд. Кожа головы на размер больше черепа. Две резкие носогубные складки, на серых щеках редкая щетина. Длинные волосы собраны в тощий хвост.
Кроме того, от него воняло.
Густав откашлялся:
– Здорово, парень.
– Привет.
– А где дети? Ракель и…
– Элис, – сказал Мартин. – Они спят.
Густав медленно кивнул. Прошёл в кухню, в пальто. Методично осмотрел стол, шкафы и холодильник, продолжая кивать. Потом спросил, есть ли что выпить.
– Чай, – ответила появившаяся из прихожей Сесилия.
– Какого чёрта, Сисси, давай лучше…
– Но сначала ты примешь душ.
– Ну зачем ты ведёшь себя как в гестапо?
Сесилия показала на дверь ванной. Густав беспомощно посмотрел на Мартина, тот жестом показал «здесь-она-решает», и Густав скрылся за дверью, бормоча:
– Как же это трудно. Никто же не знает, что это просто до одури трудно.
Сесилия тем временем попросила Мартина найти какую-нибудь «сносную одежду». Потом вошла в ванную – Густав слабо запротестовал – и вынесла оттуда кожаные штаны и остальное. Брезгливо положила всё в пакет, и хлопок крышки мусоропровода Мартин услышал раньше, чем успел спросить, что она собирается с этим делать.
Ничего не обсуждая, они просто совершали все необходимые действия, пока из ванной не показался завёрнутый в полотенце Густав. Он явно похудел. Руки висели, как плети. Ничего не комментируя, он надел выданные ему вещи: джинсы, которые Мартин не носил с восемьдесят второго, футболку и фланелевую рубашку. Она велела ему съесть суп, и он влил в себя порцию. И выпил чай.
Посреди всего этого появилась Ракель, молча встала на пороге, сминая в руках подол ночной рубашки. Сесилия повела её обратно в спальню и что-то тихо и спокойно ей там говорила, но из-за стенки долетал звонкий детский голос: «Но я хочу побыть с Густавом».
Густав не мигая смотрел перед собой.
ebooksa