Смочив чаем пересохшие губы, Бисин уже не мог оторваться и с присвистом все тянул и тянул. А его черные как смоль зрачки в глубоко сидящих глазах постепенно загорались непонятным и недобрым огнем.
Потом Ваня накормил их обоих вкусным супом из лосятины, наваристым и жирным.
Сам подкрепился и угостил Сюдая.
А солнце в небе подымалось все выше и выше. Ослепительно яркое, пышущее жаром, солнце.
Будто бы почуяв его лучи, даже костер пригас и утих: мол, моих забот не надобно, теперь я сам отдохну в ожидании новой прохладной и темной ночи.
Пичужки на деревьях согласно заверещали: ну, ладно, отдохни. Ты, Огонь, за ночь хорошо потрудился: Ваню караулил и грел, его собаку Сюдая да старцев, даже горячую пищу им приготовил, спасибо…
Да, денек обещал быть погожим. Ванины печали и заботы тоже поугасли, уступив место жажде деятельности. Теперь уже ночной визит косолапого Михайлы вспоминался как событие потешное, вызывал смех.
— Дедушка, — сказал Ваня, — я сбегаю к нашей избушке, проведаю Крылатого чибука. Вы можете тут одни побыть? Ничего больше не натворите?
— Кончились наши творенья, Ванюша, язви их в корень… — усмехается в ответ дедушка. — Сходи, сходи.
— Ты, Сюдайка, здесь останься, не смей дедушку покидать! Охраняй! — погрозив пальцем, Ваня указал собаке на шалаш.
Сюдай послушно замахал хвостом, показывая, что приказ понял.
Прихватив ружье, Ваня направился по охотничьей тропе вдоль Черного ручья к избушке.
Старики долго лежали молча. Можно было предположить, что после доброй еды и питья они задремали под пение птиц и бодрое стукотенье дятла или опять впали в беспамятство.
Но нет, они не спали. Каждый про себя — размышляли молча. А тем для размышлений, что у одного, что у другого, было достаточно.
Потом Бисин спросил, не открывая глаз:
— Спишь, Солдат?
— Нет, не сплю, Бисин.
— А парнишка-то куда ушел?
— Вчера лосенка к избушке снесли. Живой еще.
— А-а… Видел я следы самки с детенышем.
ebooksa