История татар Пензенского края. Том 1,

Не сгущая краски, надо отдать должное колхозному крестьянству, которое сделало неимоверно много для укрепления экономической и оборонной мощи Советского Союза, которая проявилась в ходе Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Опыт колхозного строительства показал, что крупное коллективное хозяйство открывает широкие перспективы для экономического и социального прогресса. Но эти перспективы возможны лишь тогда, когда коллектив действительно является хозяином – самостоятельным, ответственным и инициативным.

Важнейшие занятия в сельском хозяйстве по данным переписи населения в 1939 г. (ГАПО, Ф-р. 921, оп. 10, д. 1)

Все эти события не могли не отразиться на введении крестьянами традиционного хозяйства. В Кузнецком округе уровень коллективизации с 1 окт. по 15 дек. 1929 г. возрос с 5,6 % до 42,8 %. Рост колхозов намного обгонял темпы поставок с/х. техники. 30 января 1930 г. было принято постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». С этого момента принято отсчитывать начало важнейшего события в истории довоенного СССР – раскулачивания. Сплошная коллективизация охватывала целые селения, а тракторами нельзя обеспечить и десятую долю потребностей. К организации колхозов были привлечены не только рабочие бригады, но бригады рабочих-двадцатипятитысячников. Процесс раскулачивания крестьянских хозяйств набирал обороты, в некоторых районах Пензенского и Кузнецкого округов было раскулачено 14–15 % крестьянских хозяйств.

В 1920–1980 гг. наметилась интенсивная урбанизация татар, приобретшая в итоге массовый характер. Особенно этот процесс был заметен в 1950–1960 гг., и с этого периода почти половина населения стало горожанами. В целом правительственная политика индустриализации страны привела в движение большие пласты сельского населения и вызвала его миграцию в города, нарушив тем самым вековой уклад натурального хозяйства сельчан. Татары, оторванные от родной языковой среды, испытывали наибольшие невзгоды и были вынуждены с трудом приспосабливаться к новым условиям жизни. Сельчане подавались не только в близлежащие города, но устремились в Ташкент, Казань, Москву, Астрахань, Лениград, Донбасс и др. места.

На татарские усадьбы, жилище и хозяйственные постройки оказывали огромное влияние различные факторы: географическое положение, окружающие природные ресурсы, климатические условия, формы семейного быта, национальные обычаи, способы ведения хозяйства, взаимоотношения с соседствующими народами и т. д. В этой связи для каждого конкретного региона были присущи особенности планировки поселений, размеры жилища, материалы строительства, тип отопительной системы, архитектурное оформление. Немаловажную роль играло и взаимопроникновение различных культурных традиций. В то же время, большинство татарских населенных пунктов было расположено вдоль древних балок с ключами и узких долин мелких рек, обеспечивающих население водой. К таким относятся, например, Джалилово, Октябрьское, Демкино. Численность дворов в деревнях была различная – от нескольких десятков до четырех-пяти сотен.

ТАТАРСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ И ЖИЛИЩЕ

«В центре России, недалеко от реки Волги, есть небольшая татарская деревня. В ней двести дворов, а назовем ее просто и для краткости обозначим буквой «Н». В этой, как мы назвали, деревне «Н» стоят, как простые деревянные дома, покрытые соломой конопли, так и покрытые досками. В деревне есть две мечети. Одна улица очень длинная, смотрящая на юг, и в конце она заворачивает и выходит к реке.

Население преимущественно выращивали зерно. Однако многие уезжали в другие города, такие, как Астрахань, Ростов, Казань в поисках работы или чтобы заняться торговлей.

После двух-трех лет обучения в Османской Турции Хисаметдин-мулла вернулся в родную деревню «Н». Теперь он во второй половине своего дома сам давал уроки детям. Некоторые жители были признательны, поскольку он в течение двух лет обучал детей писать, читать, считать и основам вероучения… Мы уже писали, что в деревне «Н» дома были маленькими, покрытые соломой, и лишь некоторые из них были с дощатой кровлей. Но если даже так, но на окраине села есть один большой хороший дом. Он большой дом, будучи сложенным из кирпича, покрыт двойной кровлей из железа. Этот дом Гали-бая Җаватова был. Гали-бай в этой губернии известным торговцем (купцом) был. В городе у него свой деревянный склад и еще шерстяная мастерская… Нигде в деревнях богаче Гали-бая не было: он что скажет, то и будет, и никто ему не смел противоречить. За полверсты все жители «Н» были готовы Гали-бая поприветствовать. Потому что народ хорошо понимал, что если его почитать, то арендуемую его землю можно было взять подешевле».

(Отрывок из романа Мусы Акжигитова «Хисаметдин менла», (1886). Перевод с татарского Фаттиха Зюзина).

Традиционно считается, что в лесной зоне много небольших рек и водоемов, отсюда – много и мелких сельских поселений. Важнейшим фактором для размера деревни являлось плодородие почв и ее размеры. Это же условие влияло на ведение господствующей системы земледелия и особенности хозяйственной деятельности. В лесостепи поселения были крупнее. Важным критерием, влияющим на размеры населенных пунктов, были особенности образования этого поселения. Если деревня, особенно в лесной зоне, образовывалась одной семьей или родственной группой, то она, как правило, становилась небольшой. В лесостепных районах Пензенской области, начиная с конца XVI в., селения стали образовываться группами поселенцев из служилых людей, приходившими сюда преимущественно из Темниковского и Саранского уездов.

Еще существенным фактором являлся социальный состав жителей образовавшейся деревни. Если владельцами этих земель были четвертные крестьяне («лапотные дворяне», «чабаталы мурзалар»), получившие землю за службу, то они неохотно пускали к себе пришлое население. Эти четвертные земли (четверть – это чуть более половины гектара) юридически являлись собственностью государства, но после аграрной реформы 1866 г. они были признаны частной собственностью владельцев. Большинство земель татар-мишарей относились к этой группе, поскольку именно они, – бывшие служилые однодворцы, – составляли основной костяк служилого населения, состоящего из казаков, стрельцов, рейтаров, пушкарей, засечных сторожей, а также детей боярских и дворян. В то же время в дворянах оставались те владельцы земель и угодий, у которых дети продолжали нести службу, а владельцев же четверной земли, не желавших далее служить государству, перечисляли в однодворцев. Величина поселений также объяснялась оборонительным значением. Регулярные нападения кубанцев, калмыков, крымских и ногайских татар с юга и юго-востока обусловили то обстоятельство, что размеры деревень южных районов стали крупнее.

Расположение татарских деревень при реках нашло отражение в названиях, в топонимике: Усть-Уза, Большой и Малый Труев, Шелдаис, четыре села – Елюзани. Были также поселения притрактовые, поскольку большие дороги и караванные пути имели, несомненно, существенное значение. Приозерный и водораздельный тип поселений был связан с географическими условиями. Те местности, которые были повержены затоплению весенними водами, не позволяли слишком широко и свободно расселяться на низинных местах и возле разливающихся рек.

Примерно половина татарских поселений имеют нерусские названия (Елюзань, Индерка, Альмяшевка, Бестянка, Исса, Пенделка, Усть-Уза, Истамбул, Мазарлы, Труев, Сыромяс и др.). Некоторые из них названы по имени их первых поселенцев (Кикино, Кутеевка, Кобылкино, Рузаевка, Дашкино, Янгуразово, Тенишево и др.). Но значительное число названий имеют нетюркское происхождение (Тавла, Шебтас, Пишля и др.). Часть татарких сел и деревень сохранили в своем название отпечаток древних этнических процессов (Буртасы, Черемишево, Ногаевка (Решетино), а некоторые названия указывают о военном сословии в прошлом его жителей (напр. Рейтары (Алтар). Большинство татарских сел имеют два наименования: Кутеевка (Качкару, Кыти иле, Сюзгар), Октябрьское (Мазарлы), Исикеево (Чирчим, Шемалак), Сулеймановка (Сарбай), Кунчерово (Колчура), Татарский Лундан (Искил), Верхняя Елюзань (Аймбура), Нижняя Елюзань (Иске Алазан), Большой Труев (Ялгаш) и др.

Газета «Пензенские епархиальные ведомости» с регулярной последовательностью публиковала статьи и очерки о жизненном укладе татар Пензенской губернии. В ней было написано, что «…среди русских селений сидят татары в небольших поселках в 20, 40, 60, 100 и 150 домов. Это: Шичкилей (Никольское тож), Никитино, Шелдаис (Лямбур), Лундан, Горенка (Горелка), Кочетовка, Коровья Голова, Таракановка, Татарская Лака, Чудовка, Мочалейка. Число татар простирается до 5000 душ обоего пола. Время заселения татар с точностью определить трудно, но судя по крепостным и поземельным актам, имеющихся у татар, появление их было не позже 2-й пол. XVII столетия. Первыми поселенцами татарских деревень были служилые, ратные люди и мурзы, коим за верную службу жаловалась чертвертная земля. Из владений записи татар д. Таракановки видно, что в 7185 г. (1677), по грамоте и приказу Казанского дворца, бывшего выборного Агеева, полку Шепелева, солдатам рейтарам Бикбулатову и Исаеву с товарищи, всего 16 человек, за их службу каждому на лицо дана земля по определенной чертвертной мере. В копии челобитной, поданной в 1703 г. мурзою Шабаном Ношаевым деревни Шелдаиса – Лямбур тож, в Керенской приказной избе стольнику коменданту В. Е. Евреинову приписано, что по «Указу Великого Государя Петра Алексеевича …ему, Шабану оказано поместной земли в Керенском уезде д. Шелдаис сорок четвертей»[248].

Современный дом с воротами в с. Средняя Елюзань

Татарское поселение (авыл, ил) состояло преимущественно из крестьянских усадеб. Мечеть являлась главным общественным строением в любой татарской деревне и располагалась в центре деревни. Центральную часть занимали также усадьбы зажиточных крестьян с добротными, двухэтажными домами и многочисленными надворными постройками. В центре располагались лавки, продовольственные магазины, пожарные сараи, административные здания. Малоимущие крестьяне с их ветхими избами вытеснялись на окраину деревни. Татары сажали деревья на улице, огораживали перед домом небольшой участок для садика, а на кладбищах со временем образовывались целые зеленые рощи. Система застройки скотного двора влиял на весь облик усадьбы. В богатых хозяйствах сараи для скота занимали всю длину или ширину двора. Часто перед сараем устанавливали открытый навес (лапас), установленный на столбах, который предназначался для сушки сена.

Татары-мишари особенно тщательно огораживали свои жилища, и это являлось существенным отличием от ограждений дворов других народов Пензенской области. По периметру двора старались огородиться высоким глухим забором, а на передней части ограды устанавливали красивые ворота (кабак, капка). Фасад дома при этом устанавливался параллельно улице, а на оставшемся пространстве по ширине двора ставился кабак с отдельной калиткой. Воротам со стороны улицы уделялось особое внимание, поскольку они наряду с передней частью жилища формировали архитектурно-декоративный облик всей усадьбы. Кроме того, этот вид являлся и является важным показателем хозяйственной состоятельности владельца дома и его отношения к труду. Если театр начинается с вешалки, то татарский дом начинается с ворот. А услышав «монын кабаке авуган»(«перекосившиеся ворота»), сразу приходило понимание, что хозяин этого жилища наверняка лодырь, немощный или же пьяница.

В конце XIX – нач. XX в., с приходом капиталистических отношений, облик татарской деревни, как и культура, начал сильно меняться. Выделялось, прежде всего, имущественное и социальное неравенство в деревне. Нищенские, серые, убогие жилища, покрытые соломой, создавали особый фон для подчеркивания грандиозности построек барских усадеб, выделяющихся как «прыщи среди развалюх». Если прежде важную роль в материальной культуре и облике сельского поселения играла природная среда и ландшафт, то теперь – наличие или отсутствие денег. В этот период конструктивное своеобразие сельского жилища и усадеб достигло наивысшего уровня. Барские дома начали строить из кирпича, вместо конской требухи карын (карындык, кырындык) на окнах стало появляться стекло, а на крыше – железо вместо тёса, жердей и соломы.

Тем не менее, наибольшее распространение как строительный материал для крыш имела солома. Так, в 1877 г. в Пензенской губернии соломенные крыши были у 93,8 % домов, деревянные (из теса) – 6, 1 %. До XIX в. дома располагались близко друг к другу и размещались в середине двора; улицы были узкие, с длинными заборами. При разделе патриархальных семей новые дома возникали на свободных участках в селении или же на отцовской усадьбе. При перепланировке отводилось примерно равный участок земли, составляющий у пензенских мишарей примерно 6–8 саженей в ширину и 60–80 – в длину.

У татар-мишарей, так же как и у других народов Поволжья, дома были рубленные из бревен, от 10 до 17 венцов, и обычно ставились по линии улицы. При возведении коробки дома и других крупных хозяйственных построек прибегали к помочи (омэ), в которых участвовали родственники, друзья, соседи. Эта совместная работа завершалась угощениями со стороны хозяев и гуляниями. Существовали и другие виды помощи: каз эмэсе, малэмэсе, тупа эмэсе.

Дом купцов Баишевых в с. Индерка