Чечели кимек назывались блины или оладьи из пшенной муки у татар-мишарей Среднего Поволжья. Это название получило из-за ритуального характера этого угощения. Его давали зятю, когда он впервые приходил в дом невесты. Чигелдек – это печенье, напоминающее конфеты-подушечки у татар-мишарей. Использовался в свадебных процессиях. После регистрации брака свадебный поезд, как это описано, направлялся к дому жениха и по традиции подъезжал к дому с правой стороны. В современной свадьбе исчезли причеты невесты, смотрины невесты; исчезли чины девушек, выполняющих функцию охраны. Иногда, как и раньше, свадебный поезд встречают выстрелами. Жених и невеста под руки идут к дому, иногда жених несет невесту на руках до крыльца. В это время их осыпают конфетами, мелочью, чигелдеком, кусковым сахаром.
Татары-мишари особенно любят чай. Издревле чай проник в быт татар, но основная крестьянская беднота употребляла его редко. Вместо чайной заварки они применяли натуральные плоды шиповника, мяту и другие плоды и травы. Чтобы лучше понять дух времени и насколько чай занимал важное место в быту татар, обратимся описаниям русских журналистов конца XIX в.
В то же время газета «Пензенские губернские ведомости» помещала свои заметки и весьма точно описывала татарскую традицию чаепития: «Чай – это истинное наслаждение татарина, это его любимый напиток, без которого если он и обходится в крайности, то глубоко чувствует лишение и при всей бедности, не имея дома самовара, когда только случится быт в городе на базаре, не удержит себя от соблазна и все-таки зайдет напиться чаю в харчевню или трактир. Посмотрите, сколько потребляется татарами чаю на Волжской пристани в десяти верстах от Казани, и вы увидите с каким наслаждением благодушествуют они там за самоварами, в этих кое-как сбитых на живую руку балаганах и трактирах. Целую ночь, до самого рассвета не умолкает шум и говор татар, упивающихся янтарною влагою и только вместе с утренней зарею, когда длинной лентой расстилается над Волгою дым от затапливающихся пароходов, умолкает говор. Татары очень любят пиво, но для них далеко не может заменить чай. За чаем татарин и кушак развяжет и распахнется и станет говорить с вами, что называется, по душам. О торговом ли де вы хотите с ним толковать, так ли себе о каких-нибудь пустяках, – велите подать самовар, и татарин вдруг сделается словоохотливей, поправит набекрень ермолку и засыплет вас разговором.
А ну бачка, скажет он, принимаясь за чашку, налитую всклен, будем толковать о разна разности. Плохо стало нашему брату; торговать совсем нельзя, уж сколько очинно лавок понаделали. Плохо, князь, отвечаете выему, а то дело плутовать нельзя стало. Зачем плутовать, скромно отвечает татарин; сохрани Аллах, плутовать!… велено по Божию жить и пойдет и разговорится с вами до тех пор, пока самовар весь не выпьет.
Хозяйка вошла к нам в комнату и стала из стоявшего у стены шкафа поднос и чашки и поставила их на стол. Принесли самовар; татарин отпер сундук и вынул из него фунт чаю, несмотря на то, что татары все страстные охотники до чаю, они не умеют его заворачивать. Оттого даже хороший чай у татар нередко теряет свой аромат и пахнет юфтью, то еще каким-нибудь рядом с ним лежащим товаром, который он принес вместе откуда-нибудь с ярмарки. Незнакомец пил всегда чай, называемый «Черная бровь» – этот, говорил он, лучше настаивается, а надо заметить, что татары вообще предпочитают крепкий чай, и который, если его налить в стакан, будет казаться совсем темным, как кофе, при этом они пьют его всегда из чашки. У татарина в доме редко когда-нибудь найдется стакан, а чашка всегда расписные, и которые в этой пестроте проглядывается и восточный вкус татарина. В самом халат у него пестрый, ермолка на нем пестрая, на коврах везде видны размаренные липовые цветы, вот и чашки у него разделаны желтенькими цветами. В блюдца татарин налил чай, мы разговорились с ним о его хозяйстве. Хозяйство у меня идет, слава Богу, хорошо, сказал он, допивая с блюдца чай. Практически дома не живем, уезжаем тоже на ярмарку в Ирбитскую, временем бываем и на Нижегородскую ездим тоже. А кто же занимается хозяйством во время отлучки, спросил я его. Сыновья дома остаются; мы шесть работников держим – оно известно, свой глаз нужен. Чем же торгуешь больше? Мы торгуем, отвечает татарин, торгуем и пухом, и перьями, когда щетиной тоже торгуем, тархановедским товаром торг ведем. Татары хорошо говорят по-русски, даже чисто.
Вечером татарин отвел меня на другое крыло флигеля и принялся угощать меня оладьями до того жирными, что есть их можно привыкнувши к подобного рода кушаньям, где масло составляет не самую существенную приправу. Блюда приготовлены были несколько особым образом: они состояли каждый из мелких тестяных кружочков, соединенных вместе. Знакомец мой ел их, макая в растопленный мед и как надо было заметить, это кушанье ему очень нравилось. Утром рано разбудил меня зазывающий крик, раздававшейся по спящей деревне. Смотрю, татары начали вставать, а один из них уже молился. В этот день была пятница, и крик этот призывал правоверных на молитву. Хозяин тоже ушел в переднюю комнату и был там полчаса. Часов в девять я выехал из деревни»[262].
В предметы обихода пензенских татар входит вся домашняя утварь, и в архивных документах часто упоминаются, что у татарской знати имелась фабричная дорогая оловянная посуда, кружки, стопы, воронки, четвертины большие и малые, стаканы, блюда белые средней руки, тарелки белые (фарфоровые), шандалы зеленой меди, кумганы медные луженые, братины медные луженые, сковородки медные луженые, противни черные медные, котлы медные большие и малые, перепускной винный котел, медный с горшочком и с трубой, кубы медные с трубами весу 4 пуда. Оконные заготовки слюдяные и стеклянные, фонари слюдяные, железом окованные. Скляницы в шкатулках, деревянные братины, десятки ложек, топоры, косы, серпы, сошники с полицей железные, седла с войлоками, замки разные, дорогие персидские ковры.
Домашняя утварь в древности изготовлялась преимущественно из дерева и глины. В конце XIX в. с развитием товарно-денежных отношений стала появляться в деревнях металлические изделия и различного рода приспособления. Часто можно было увидеть на столах у татарской знати роскошные самовары, чудесные чайные приборы, стеклянную и фарфоровую посуду. Но у подавляющего бедного слоя населения посуда состояла из деревянных и глиняных чашек, ложек, солонок, половников.
КУМГАН, узкогорлый сосуд, кувшин для воды с носиком, ручкой и крышкой, применялся у татар в основном для умывания и мытья рук, а также подмывания (тахирята). Изготавливались из глины или из металла (латуни, серебра). Металлический кумган украшался чеканкой, гравировкой, чернью, насечкой, керамические – рельефными узорами или росписью.
Зерно мололи на механических мельницах
Для обдирки крупы применялись деревянные ступы
С внедрением в татарский быт современных новаций в татарской деревне, – газовой и электрических плит, – отошли на второй план деревянные изделия, чугунки и котелки. Вместе с национальной кухней исчезла и традиционная одежда, замененная фабричными изделиями. От татарской кухни и одежды остались разве что
Приложения
«Происхождение этих (новообращенных) христиан известно. В прошлом столетии и начале настоящего существовал закон, в силу которого магометане, принявшие христианство, освобождались от ссылки в Сибирь за преступления. И вот нашлись охотники, которые согласились, чтобы освободиться от ссылки, переменить свою веру. Но они нисколько не желали исполнить христианского вероучения. Они в душе оставались теми же магометанами, как и до крещения. Они не хотели даже наружно следоваться христианам. Они также брили свою голову, носили тюбетейку, ели кобылятину, ходили в мечеть. Их отношение к православной церкви ограничивалось тем, что они крестили детей своих, венчались в церкви, отпевались. Больше этих случаев они никогда не появлялись в церкви. С самого начала обращения своего в христианскую веру, они поставлены были в неблагоприятные условия. Они оставлены были среди магометан вдали от церкви, от постоянного влияния священника. Напротив, они всегда видели перед собой мечеть, муллу, односельчан татар, постоянно слышали призывы муллы в мечеть. Как им не соблазниться этим!? И они соблазнялись. Если бы вздумали пренебрежительно относиться к магометанам, обрядам, то односельцы их тем или иным способом стали бы вредить им. Священники отзывались о новокрещенах с самой дурной стороны: они были дурными христианами и самыми худыми общественниками в жизни. Это были почти все завзятые конокрады, воры, побывавшие несколько раз в острогах. Воровство передалось у них от отца к сыну, многие из них положили головы на этом ремесле. При посещении домов их, священники находили у них все татарское, и ничего христианского, не было даже икон… Священник боялся делать им выговоры, они очень мстительны и воровали у него лошадь, корову, не стесняясь говорить потом по селу, что они делают за притеснения.
Церковь многие новокрещены не посещали и не говели. Крестить младенцев приводили тогда, когда ему минет год или два; при этом всегда упрашивали не погружать в воду при крещении. «Бачка, не купай, воз хлеба привезу». Когда видит, что священник все-таки погружает, то плюют и ругаются в присутствии священника. Венчаться приходили тогда, когда уже у новобрачных появлялись дети. А прежде того они ходили к мулле, чтобы исполнить магометанские обряды. Для отпевания привозили покойника в церковь, но после везли его к мулле, который и доправлял на нем что нужно по магометанскому обряду. Впрочем, за последние 5–10 лет они перестали уже вовсе исполнять христианские обряды, и жили как настоящие татары… Они и впредь будут посещать мечеть и муллу охотнее, нежели христианскую церковь….Нужно заметить, что русской грамоты новокрещены боятся больше всего. Когда в 1880 г. в татарских селах Министерство народного просвещения хотело устроить русские школы и давало на это средств, то новокрещены так встали против открытия школ, что они так и не были открыты».
Татары, писали газеты в 1899 г., почти все магометане: из свыше 12-тысячного населения татар в Чембарском уезде, исповедуют православную веру всего 20 человек, 14 мужчин и 6 женщин. В каждом татарском селе есть мечеть, а когда две и более (в Кикино – 5) и столько же училищ. Обучение производится на арабском языке под руководством муллы и азанчи и состоит главным образом в изучении Корана – хотя грамотность вся не простирается далее механического чтения текста, без понимания смысла его. Татары мужчины все грамотные, но девочки грамоте не обучаются; преподавания русского языка в татарских училищах нет и русскую грамоту из татар мало кто знает; даже иные муллы умеют только подписывать имя и фамилию. Входя в отношения с русским населением, татары хотя и выучиваются говорить по-русски, но говорят очень неправильно, на ломаном языке, и говор этот не оказывает влияния на их религиозные убеждения. Татары не прочь от изучения русского языка и поступления в русские начальные школы (в 1898 г. обучающихся в церковно-приходских школах было 11 человек), только бы при испытании на получение льготного свидетельства не требовалось знания и ответов по закону Божию (исключения слишком редки)… Путь к школе должен быть проложен предварительными и многолетними трудами особых миссионеров. Открытые школы долго будут пустовать. В Шебтасской школе Инсарского уезда, открытой с миссионерской целью, где учителем состоит один из крещеных татар, окончивший курс в Казанской крещено-татарской школе, в прошлом году обучался всего 1 из крещеных татар. Татарину магометанину обучение в русской начальной школе интересно только в том отношении, что даст ему возможность достигнуть звания муллы, и обучение – это скорее будет содействовать утверждению магометанства, чем распространению христианства. Свойственный магометанину фанатизм не допустит того, чтобы обучающиеся в школе дети-магометане принимали христианскую веру. Принявший православие магометанин лишается не только покровительства односельчан-магометан, но подвергается всевозможным притеснениям, к насилиям. Принявшие православие обыкновенно, во избежание неприятностей, удаляются из среды магометан и даже укрываются.
«…Есть татарские деревни, раскинувшие на два и на три версты в длину, я выносил тоже чувство безотчетной грусти при виде этих больших пространств тесно встроенных однообразными двух и трех оконными избами, с деревянною мечетью на конце узкой улицы и с башенкой, возвышающейся над мечетью, с балкончиком и с полумесяцем над ним… Татарские селения Пензенской губернии находятся в Краснослобском уезде, на границе нашей губернии находятся с Тамбовскою в северозападной части уезда рядом с мордвою – мокшею, в западной части с русскими селениями и в южной опять рядом с мордвою. Таким образом описывал корреспондент «Пензенских губернских ведомостей» в 1866 г. обустройство татарской деревни в Пензенской губернии. «В Керенском уезде татары живут в северной части и в середине уезда и в южной его части. В Нижнеломовском они занимают большую часть уезда, откуда переходят в северную часть Чембарского уезда. В Инсарском татары населяют юг и запад уезда и живут здесь опять рядом с мордвою-мокшею; в Саранском уезде занимают середину уезда; юго-восточную часть в Мокшанском, некоторое поселение татар расположено в южной части уезда; в Городищенском уезде живут с мордвою – мокшею и эрзею. Татарские деревни у нас построены частию на ровных низменных местах, на скатах возвышенностей, а иногда в оврагах. Редко встретите поблизости лес. Так вообще любят селиться татары; они никогда не избирают высоких поселений возвышенных нагорных мест и всегда ютятся где-нибудь внизу, под горою или в яме. Это характерическая черта их… Улицы в татарских селениях узкие, а избы построены всегда тесно друг к другу; со двора, как и у наших крестьян, нередко есть другой выход в гумно. На татарских дворах привязана большая собака крымской породы…собаки очень злы… Когда они завидев въезжающий в деревню экипаж, бросаются часто со всей сворой на лошадей и оглушают громким лаем… В ночное время не совсем безопасно… особенно злы в летнее время, потому что они остаются не накормленными за отлучкою хозяев на работу в поле.
В татарских деревнях вы не встретите питейного заведения – это есть национальная особенность. Виноторговцы предлагали плату в несколько сот рублей в год за дозволение общества держать им питейные заведения в некоторых больших деревнях, но татары положительно отказали, несмотря ни на какие деньги… Мясо свиньи, как запрещено мусульманам употребление в пищу, точно также запрещено употребление спиртных напитков.
Лошадей и овец всегда найдете большой количество в татарских деревнях… Особенность татарина наружно выражается обыкновенно крайнею чистотой пола в комнатах, красивыми коврами, разостланными в полах, лишним большим самоваром… вместо одного тремя-четырьмя кувшинами для омовения. Татары очень любят чай и только у самых бедных не найдете обыкновенного самовара. Особенно чай любят татарские муллы… Татары умываются мылом, иногда простым, а иногда яичным, которое он такой мастер производить и нельзя не сознаться, мастер очень искусно подкрасить и подделать, и одинаково также сбыть с рук… У пензенских татар 84 деревянных мечети; самое большое число их в Краснослободском уезде – 29, затем в Инсарском – 22. В этих уездах проживает наибольшее число татар: в первом 14634; а во втором 11197 чел. обоего пола. Замечательно, что проституция у татар почти не имеет места. Из числа родившихся магометанского вероисповедания в минувшем году на 2041 пришлось одно незаконорожденное дитя. Из преступлений между татарами встречаются иногда убийство, а обыкновенно кража, причем чаще всего конокрадство…».
ebooksa