Настя подбежала к окну, опасливо оглянулась по сторонам и крикнула сквозь стекло:
— Скоро наши придут, тетка Ульяна!
Девочка приветливо закивала русой головой и скрылась за углом.
Ульяна очнулась от своих дум, поднялась из-за стола, накинула платок, пошла покормить коровенку.
По ночам было слышно, как весенние ручьи с глухим воркованьем сбегали с бугров и размывали рыжие глинистые морщины оврагов. Теплый ветер раскачивал черные деревья, с протяжным посвистом гулял в голых ветвях, сливаясь с вороньим криком и гамом.
Где-то за лесом бухали взрывы, и трудно было понять, далеко или близко стреляли пушки.
С тех пор как по деревне от избы к избе поползли слухи о том, что наши подходят с востока и теснят немца, Ульяна не запирала дверь в избе, то и дело высовывалась на крыльцо, подолгу стояла в темноте, прислушивалась к гулу орудий.
На третий день не утерпела, надела пальто, закуталась старым платком, пошла на станцию, где еще недавно работал ее сын. Авось что-нибудь увидит или услышит, может, хоть словечко скажут добрые люди. Подошла к бакалейной лавчонке, посмотрела на висячий замок на дверях, побрела дальше к пустому перрону. На путях кряхтел старый паровозик, подталкивая вагоны, лязгал тарелками буферов. Измазанные как черти тут же суетились сцепщики, ныряя под колесами. Крикливый немецкий солдат резкой и громкой бранью подгонял рабочих, занятых сцеплением состава, а другие солдаты громоздились на открытых платформах с пушками и танками.
— Уходи, матка! — крикнул солдат Ульяне, резко махнул рукой и отвернулся.
Ульяна надвинула платок на глаза, укутала подбородок, пошла с перрона. Шла медленно, не оглядываясь, досадуя на то, что не встретила никого из знакомых. Неожиданно услышала чьи-то шаги за спиной. Кто-то догнал ее и, поравнявшись, сбавил шаг, пошел рядом.
— Ступай домой, Егорьевна, — тихо сказал ей мужской голос. — Опасно тебе, опознают — не пощадят.
Она скосила глаза на идущего рядом, узнала железнодорожного стрелочника Степана Фомичева.
— Что это они так суетятся? — спросила Ульяна.
Степан зажег спичку, прикурил цигарку, тихо сказал, не глядя на Ульяну:
— Драпать собираются. Чуют, что наши вот-вот нагрянут, пятки смазывают на дорожку.
— А ты почем знаешь про наших?
— Знаю, коль говорю. И тебе советую остерегаться, неровен час, такое начнется — белого свету не взвидишь. Ты, слышь, корову свою спрячь, а то немец всю скотину угонять начнет, вон уже вагоны готовит.
Она остановилась, откинула край платка с лица и тревожно спросила:
— Господи! Неужто правду говоришь?
— А чего мне врать? Закройся, говорю тебе, и ступай домой. Жалко мне, если тебя убьют, я с твоим мальцом вместе работал, хороший был хлопец.
ebooksa