Мне даже стало жаль алхимика. Он еще не знал, что Лимирей в будущем станет запросто баловаться «Энергетиком». Если бы я не был в курсе всех мелочей, которые мне рассказала Лимирей о жажде крови, я бы тоже, наверное, испугался подобного поведения. Но позже Николас все выяснил сам.
«Теперь я начинаю понимать, что происходит с Лимирей. Чем меньше она ест, тем на более долгий срок впадает в летаргический сон. Это удивительно! Однако я даже представлять не хочу, что будет с кем-нибудь, кто встретит вампира, объятого жаждой крови».
Я издал нервный смешок. Ну да. Николас только представлял. А я встретил.
Далее он писал, что едва ли не силой выпроваживал Лимирей в лес, чтобы она как следует поела, а сам запирался в лаборатории и корпел над зельем для нее.
Однако в моменты бодрствования Лимирей было скучно. Однажды ей на глаза попался старый фолиант, о котором Николас совершенно забыл. Лимирей отыскала там пару интересных рецептов с кровью вампира. А также нашла пометки рядом с зельями, которые когда-то помогли Николасу выбраться из нищеты.
Лимирей сцедила склянку своей крови и принесла ему, указав на рецепты. Николас поблагодарил Лимирей, но велел больше не заниматься самодеятельностью. Однако в дневнике он писал, что это лучшая возможность закрыть все оставшиеся долги в Торговой Гильдии. Осталось только правильно изготовить зелье и найти того, кто его купит.
В то время, ребенком, я слышал об алхимике, который приехал в нашу деревню, но не придал этому значения. Мы познакомились с Лимирей примерно через месяц. Поначалу мы виделись не так часто. Теперь я понимал почему. Лимирей испытывала голод и почти спала на ходу.
Мы, два неразговорчивых ребенка, сразу нашли общий язык, как бы забавно это ни звучало. Мне было спокойно с молчаливым собеседником. Лимирей всегда выслушивала меня до конца. Иногда кивала, иногда осуждающе качала головой… Как только ее звал Николас, она сразу уходила. Ее странности я воспринимал как должное и не обращал на них внимания. Лимирей стала для меня настоящим другом и защитницей, и мне не было стыдно за это. Но вот что творилось у нее в душе – я даже представить не мог.
Наконец Николас разработал удачную формулу заменителя крови. Он почти не вылезал из лаборатории, писал, что близок к завершению, и вот формула наконец была готова. Алхимик записал ее аж на нескольких листах. Один отдал Лимирей и велел выучить, как алфавит. Уставший, но счастливый, он отметил, что тогда Лим в благодарность впервые решила приготовить для него ужин. Омлет она знатно пересолила, потом пережарила, но в целом он оказался съедобным.
Теперь понятно, откуда у Лимирей кулинарные умения: она готовила не для себя, а для Николаса, который вечно торчал в лаборатории и забывал о таких вещах, как еда.
Жизнь шла своим чередом. Лимирей перестала ходить на охоту в леса, мы начали проводить больше времени вместе. Николас писал, что очень рад, что она нашла себе друга.
Как только с легкой руки алхимика и Лимирей я научился читать и писать, нам с ней стало намного легче общаться. Хотя все равно ни я, ни Николас не оставляли попыток ее разговорить.
Я хорошо помню, как Лимирей сказала первое слово. После стольких лет молчания говорить ей было тяжело. В тот вечер она позвала меня по имени. Я впервые услышал ее голос. Даже тихий и хриплый, он был таким очаровательным, что я захотел, чтобы она сказала что-нибудь еще. Николас подал мне идею и подсунул сказки без картинок, которыми Лимирей когда-то зачитывалась. И это сработало. Слово за словом, Лим начала говорить короткими предложениями. Мы с Николасом были счастливы. Это была настоящая маленькая победа.
Примерно в это время Николас писал, что приготовить зелье на крови Лимирей не так-то просто. Для этого нужны время и подготовка и что ближе к зиме он, возможно, попробует. Хотя бы потому, что его нужно готовить на холоде.
А мы с Лимирей крепко сдружились. Нас не задевали. Косились, распускали слухи, но не трогали. О Лимирей ходило много странных шепотков, но она не обращала на них внимания.
Со временем уже Лим стала присматривать за Николасом, а не наоборот. Она едва ли не силой вытаскивала его из лаборатории, готовила для него и заставляла есть, грела воду, чтобы он принял теплую ванну, отправляла спать, а сама спускалась в лабораторию и варила зелья.
Я завидовал их отношениям. Ко мне названые родители никогда подобной заботы не проявляли. А братья и сестры шептались за спиной, но близко не подходили, во многом из-за Лимирей.
Я даже улыбнулся, вспоминая те события. Казалось, что ничто не способно разрушить нашу дружбу. Лимирей хотела построить домик на дереве, о котором будем знать только мы, и проводить там время в дождливые дни.
А потом по деревне поползли слухи об одичалом оборотне, и вскоре мы сами встретили его…
Я помрачнел. Именно после того случая Лимирей и уехала. Вчерашняя беседа с Телириеном дала мне многие ответы, но кое-что в этой истории оставалось для меня непонятным.
ebooksa