Ночь пламени

Телириен усмехнулся.

– Чего ты добиваешься?! – рыкнул я на дракона.

– Чтобы ты сказал хотя бы себе то, что не можешь сказать ей, – пряча улыбку, произнес Телириен. – Думаешь, не видно, как ты на нее смотришь?

Я скрипнул зубами и… Сдался. Опустился в снег рядом с драконом и откинулся ему на крыло.

– Ты прав. Я люблю ее. Как родную сестру, – поспешно добавил я, чтобы Телириен ничего себе не придумал. – Я все время надеялся и ждал встречи с ней. Пусть и дальше никто не знает, кто такая Лимирей на самом деле. Если Тайная Канцелярия начнет в этом разбираться, она непременно докопается до правды. Я не могу этого допустить. И… знаешь, если бы я не знал Лимирей, то не просил бы так настойчиво Тайную Канцелярию доверить это дело мне. На каком уровне они и на каком простой полицейский, – невесело усмехнулся я. – А Лимирей она… удивительная. И смерти точно не заслуживает.

Телириен усмехнулся и приподнял крыло. Я залез под него и устроился около теплого бока дракона.

– Тогда отдыхай. Если повезет, завтра будет твой последний перелет.

Несмотря на взбудораженное состояние, я решил последовать совету дракона. И на удивление быстро провалился в сон.

Глава 10. Запутанные следы

На следующий день мы с Телириеном прибыли на место назначения. Совсем рядом с Айтоном он приземляться не стал, а сделал это чуть в стороне от тракта, между деревней и городом. Я тепло поблагодарил дракона и попрощался с ним, попросив присмотреть за Лимирей. Он только фыркнул и взмыл в воздух. Я не двинулся с места, пока Телириен не превратился в крошечную точку в ночном небе. Все же он неплохой. Разве что вредный.

Как и всегда после длительного перелета, тело требовало разминки.

Ночью костер пришлось разводить самому. Если явиться посреди ночи в деревню, люди не поймут. А вот днем вопросов будет намного меньше. По крайней мере, у простых жителей, не связанных с полицией.

Что ни говори, а засыпать под крылом дракона было весьма уютно. Но все-таки я нашел защищенное от ветра место под деревьями и сумел заснуть.

Мне снились драконы и вампиры. Я был в каком-то невероятно красивом городе под землей, а когда покинул его, то увидел, как за моей спиной закрываются массивные ворота из белого камня. На них проявился рисунок дерева, который светился алым светом. Затем он пропал, оставив в центре ворот небольшое углубление. По обе стороны от ворот рука скульптора вытесала фигуры каких-то непонятных гротескных созданий. Я сразу понял, что они оживут и растерзают всякого, кто попытается проникнуть в закрытый город вампиров. Скульптуры, украшавшие обе стороны ворот, назывались горгульями. Не знаю, откуда это слово пришло мне в голову, – я просто это знал.

Я проснулся и открыл глаза. Сердце бешено колотилось. Ветви елей колыхались над головой от сильного ветра. Я тряхнул головой, избавляясь от остатков сна, и осторожно отогнул ветку. Мимо со свистом пронеслось нечто, похожее на полупрозрачную ледяную женщину. Это был дух мороза, и я понял, что возвращаться в деревню я буду в лютый холод. Осталось только дождаться, когда закончится буря.

Скорее от скуки, чем от голода, я решил позавтракать. Мыслями я возвращался к своему сну, пытаясь вспомнить все его подробности, но не мог. Помнил только захлопнувшиеся ворота. Ни разговоров, ни действующих лиц. Урывками удалось восстановить облик подземного города. Я видел такие только в учебниках и путеводителях по чужим землям. То, что приснилось мне, было очень похоже на поселение темных эльфов.

Тем временем буря кончилась. Я поднялся с места и отправился к тракту. Холод пробирал до костей и подгонял.

На дороге мне не попалось ни одного путника. Видимо, в такую погоду никто не спешил отправляться в город. Или же сегодня просто был будний день, – я сбился со счета дней недели еще во время лесного похода с Лимирей.

Я пришел в деревню полностью окоченевшим. Здесь как будто ничего не изменилось. Дети все так же резвились на улице. Сегодня они выясняли, чья снежная крепость надежнее. Две девочки лепили снеговика, поодаль кто-то играл в снежки. Ни ветер, ни мороз не были непоседам помехой.

Первым делом, войдя в дом, под ворчание Севы я прогрел комнату и кухню. Во время моего отсутствия домовой бо́льшую часть времени спал, а прибирался только по утрам, да и то не каждый день.