Свидетель Мертвых

22
18
20
22
24
26
28
30

Мы сидели на скамьях за длинным столом, передавая друг другу тарелки с едой, с которых каждый брал, что ему было нужно; разговор был общим, порой громким, часто слышался смех.

«Сила в спокойствии, а спокойствие в силе», – сказал я себе и постарался принять участие в беседе. Я хотел бы говорить поменьше, но эльфийка, сидевшая рядом, каким-то образом выманила у меня признание в том, что я не спал предыдущей ночью.

– С вами часто такое случается? – спросила она.

К счастью, нет, подумал я, на миг представив, что было бы, если бы я был вынужден каждый вечер отправляться на Холм Оборотней.

– Я редко сплю хорошо, – сказал я вслух.

– Какой ужас, – ахнула она. – Я не целительница, но мне обычно помогает теплое молоко на ночь.

– Не слушайте эту чушь про молоко, – весело воскликнул мужчина-гоблин, сидевший напротив. – Мой отец всегда полагался на бренди.

И тут все присутствующие принялись наперебой предлагать мне различные средства от бессонницы – и те, что я пробовал, и такие, о которых никогда не слышал. Гоблин с бренди, видя выражение моего лица, рассмеялся.

– Добро пожаловать в гостеприимную семью Оршан, – сказал он.

Остальные тоже засмеялись.

– Но мы надеемся, что сегодня вы будете спать крепко, – улыбнулась женщина, сидевшая рядом. Почему-то я был уверен, что так и будет.

Обратный путь домой от святилища Оршан казался бесконечным, но когда я, наконец, смог улечься в постель, мне спалось хорошо. Утром, помедитировав, я пришел в свою контору в Доме князя Джайкавы. Газетчики – Горонедж, Туризар и Викеналар – уже ждали меня.

– Доброе утро, господа, – сказал я как можно безмятежнее.

Сила в спокойствии, а спокойствие в силе.

– Доброе утро, отала, – поздоровался Горонедж.

– А теперь вы расскажете нам о Холме Оборотней? – спросил Викеналар.

– И об упыре, – подхватил Туризар.

– О да, и об упыре, конечно, – согласился Горонедж.

– Мы расскажем вам все, что сможем, – ответил я, – если вы пообещаете напечатать наш рассказ без… преувеличений.

– Мы никогда не преувеличиваем, – обиделся Туризар, который только этим и занимался.