— Вишь, Дарья, как оно складывается? Выходит, я, вроде как, и не виноват, что водку пью.
Толик засмеялся, а Тарья безнадёжно махнула рукой, только пояснила:
— Водку-то пить накладно, не напасёшься, так он помаленьку самогон гонит.
И спохватившись, она опасливо посмотрела на меня.
— Володьку не бойтесь, он не выдаст, — сообразил успокоить Тарью Толик…
После выпивки, когда мы ушли в свою коморку, я спросил Толика:
— Я понял, что Тарья почти местная, из чувашской деревни, что под Омском. Встретила Сашку, вышла замуж. Сашка тоже из её деревни?
— Из деревни, только деревня его под Чебоксарами. Будайка называется. Слыхал?.. В этой деревне родился Чапаев. Понял? — и Толик торжествующе посмотрел на меня, наверно, ожидая увидеть на моём лице, если не восторг, то хотя бы удивление. Но я разочаровал его, моё лицо оставалось спокойным, потому что для меня, узнать, где родился Чапаев, было пустым звуком, и мне было совершенно всё равно, что Чапаев, хоть и легендарный комдив, родился именно там, а не где-то ещё.
— А как он тогда в Омске оказался?
— Ты, наверно, знаешь, — продолжал Толик постным голосом, — что ещё до войны из Чувашии людей переселяли на новые земли в Сибирь.
— Ну, в двадцатые годы много кого переселяли или выселяли, перемещали и тасовали, — подтвердил я.
— Ну вот, вся Сашкина семья и попала сюда. Родители потом переехали в город, построились, а Сашка закончил ремеслуху и стал плотником.
— А родители?
— А родители, как и у меня, давно померли. Времени-то с тех пор прошло «слава Богу».
— А ты про него откуда знаешь, твои какие-то родственники? — поинтересовался я.
— А мы здесь все, то есть чуваши, как родственники… Они хорошие люди, хоть и бедные. Мы через одного моего товарища из нашей деревни познакомились. А про себя он как-то за бутылкой рассказал.
— А ты-то что, один? В деревне кто-то остался?
— Сестра в деревне, в возрасте уже. С мужиком живёт-мается. А он непутёвый. Работать работает, а пьёт сильно… Хотя все там пьют, — заключил Толя, зевая…
Я не заметил, как он уснул. А я ещё долго лежал с открытыми глазами и думал о тех коренных народах, которые испокон веков населяли Сибирь России, и о тех, кто населял Поволжье. Я думал о нелёгкой судьбе чувашей, мордовцев и удмуртов и незавидной судьбе коряков, чукчей, дауров, о которых достаточно знал из литературы.
Ведь коренное население Сибири подверглось самому настоящему геноциду. Когда некоторые народы отказывались платить ясак, их убивали. Этим отметился и Василий Поярков в 1645 году, и Ерофей Хабаров в году следующем, когда расстреливали дауров. Многие покидали свои деревни, столкнувшись с жестокостями русских, которые подавляли всякое сопротивление пушками. И был Ермак, казачий отряд которого Карамзин назвал «малочисленной шайкой бродяг». И кто он? Герой-покоритель или герой-завоеватель?
ebooksa