Граблин в испуге хотел было воротиться, но калитка распахнулась: перед ним появилась смуглая девушка, в белом платье, с тарелкой в руках, на которой была гречневая каша. Огненные черные глаза девушки быстро и пронзительно окинули его с ног до головы, и этот взгляд обжег его.
— Кого вам нужно? — спокойно спросила его смуглая девушка.
Граблин замялся.
Смуглая девушка обратилась к старушке, сидевшей с чулком на ветхом крыльце:
— Бабушка, вас спрашивают!
И, повернувшись спиной к Граблину, она стала подзывать и кормить цыплят.
Граблин не верил своим глазам: две длинные черные косы, как змеи, колыхались на гибком стане смуглой девушки; но только одна из них значительно была короче другой, и вместо голубой ленты была вплетена в нее красная.
Граблин до того был ошеломлен своим открытием, что не заметил, как подошла к нему старушка и ласково спросила его:
— Что вам угодно?
Граблин вздрогнул и, запинаясь, отвечал:
— Я… я, верно, ошибся, здесь жили мои знакомые.
— А, так вы знаете эту квартиру? — радостно перебила его старушка.
— Да-с! я знал-с…
— Не холодна ли? а?
Граблин, не слыхав вопроса, пробормотал:
— Да-с!
— Что, холодна? — в испуге подхватила старушка и, качая головой, продолжала: — А как уверяли меня… ну, съеду, съеду!
— Нет-с, она очень, очень тепла! — перебил ее Граблин.
Смуглая девушка повернула голову, насмешливо посмотрела на Граблина и еще громче стала кричать: «цып, цып».
Двор был маленький, весь поросший травою; деревьев не было, но взамен их стена соседнего дома была закрыта березовыми дровами, от которых тянулась веревка через весь двор и примыкала к калитке сада; на веревке было развешано почти высохшее белье. Солнце ярко играло на белых простынях, и смуглая девушка с своими черными косами странна была посреди такой обстановки.