Колокол

– Порошок!

– Что?

– Для Фабьена, мадам Лоран, вы забыли?

– Ах, да…

– Уже можно давать по две порции, утром и вечером, вреда точно не будет, – доктор подмигнул и улыбнулся, – это только ускорит процесс.

Он вложил мне в руку стеклянный пузырёк с белым порошком. Я чувствовал, как острые листы стёртых заметок, наспех спрятанные на груди, проскальзывают вниз, к животу. Сейчас они выпадут из-под платья…

– Так я пойду? – поспешил я.

– Идите-идите.

Я вернулся к Ирен и запер дверь. Первым делом открыл окно и высыпал весь порошок. Склянку кинул туда же – она разбилась на сотни мелких осколков – и, вытащив из декольте пожелтевшие листы, начал читать. Почерк доктора был неразборчив, стёртые буквы только в редких местах оставляли графитный след.

День сорок третий.

Эксперимент протекает хорошо. У испытуемого заметны улучшения… – У испытуемого? Я не мог разобрать, что там было, – нижние конечности неподвижны.

Пропустил неразборчивые страницы. Где же это?.. Вот!

День пятьдесят второй.

Взгляд отстранен, на просьбы не реагирует, мышцы стали чувствовать…

В дверь постучали.

– Ирен, почему ты заперлась? Ты не одна?

Это Фабьен. Я вскочил с кровати, спрятал записи под подушку и одёрнул платье.

– Что тебе надо, Фабьен?

– Поговорить. Открой дверь, Ирен.

На пороге стоял Фабьен. Вид его и до этого был жалок, но с перебинтованным лицом он смотрелся ещё ужасней.