Предложение казалось каким-то волшебством. Наверняка это и было волшебство, ведь кто же не захотел бы почувствовать на себе частичку настоящей магии? Особенно если она сделает его привлекательнее.
Сициан улыбнулся, и кончики его пальцев прочертили мягкую линию, повторяя овал моего лица. Темно-алый взгляд проследовал тем же путем.
— На самом деле — нет, — вдруг ответили его резкие красивые губы, совершенно сбивая меня с толку и ответом, и своим движением совсем рядом с моим лицом. — Нет такой силы, что могла бы так точечно изменить человеческий облик, иначе к магам, что были бы искусны в подобной волшбе, стояли бы бесконечные очереди из девушек, — мягко улыбнулся он. И его голос постепенно становился все более бархатным, ласкающим.
— Но как же?..
— Однако если ты готова поверить мне, если ты захочешь стать настоящей лаурией, Александра… если ты готова
Я сама не заметила, как начала погружаться в какой-то темный эротический транс. Низкий, чарующий голос уводил меня все глубже и глубже по дороге к этому темному мареву, в котором я терялась, окруженная Красным дожем. Тонкие, невесомые прикосновения его пальцев вдруг смешались с прикосновениями губ сперва к уголкам моего рта, затем по щекам к шее. И это были не просто поцелуи. Любое соприкосновение его кожи с моей вызывало в теле какой-то токсический шок, удар тока, от которого нервы вставали на дыбы, как стадо взбесившихся лошадей. Пульс зашкаливал, и каждая его ласка превращалась в изощренное сексуальное удовольствие даже тогда, когда до самого секса было еще очень далеко.
Если существовала во всей вселенной одержимость одного человека другим, то, вероятно, сейчас я имела дело именно с ней.
— Но… как? — едва сумела выдохнуть я, чувствуя, что дож плавно поменял положение, перетекая в пространстве, словно пламя, которое движется медленно, но неотвратимо. — Зачем?..
Я плохо соображала, что спрашиваю, потому что горячие губы уже опустились к ключице, обводя ее раскаленным, как сама страсть, языком.
— О господи, — выдохнула я, ощущая, как жгучая волна пульсом прибоя раз за разом падает в основание живота.
Я готова была взорваться без какого-то дополнительного воздействия. Это было настоящее сумасшествие.
— Да… — хрипло прошептал дож. — Я хочу тебя, Александра. Хочу, чтобы ты стала по-настоящему моей…
Сознание терялось в происходящем. Я не понимала, что от меня требуется, что хорошо, а что плохо. На что вообще меня пытается подписать этот чудовищно красивый повелитель империи Огненной луны?..
Ведь я уже была его лаурией. Его рабыней, его собственностью, его вещью. Он мог делать со мной все, что пожелает. И он фактически единственный во всем мире знал, что я чужая здесь. Что мой дом где-то далеко-далеко отсюда.
Сициан обладал надо мной нерушимой властью. И все равно при всем при этом он хотел, чтобы я сама признала его силу, его главенство.
Зачем?..
Могло ли это быть потому, что я тоже была ему интересна?.. И поэтому он готов был обещать мне даже какие-то невероятные магические чудеса?..
— Я не хочу подчиняться кому бы то ни было, — проговорила я, собрав волю в кулак. Хоть немножко бы мне силы, вот еще бы капельку!
Дож опустился губами к моей груди, и что-то внутри начало обрываться со звонким протяжным звуком… напоминающим стон.
— Хочешь, я покажу тебе, что подчинение может быть очень приятным, Александра? — прошептал дож и осторожно, едва касаясь, провел языком по моему соску.