813

Схватив его за горло, Сернин опрокинул Альтенхайма на банкетку и произнес:

– Женевьева… Где Женевьева? Если ты не скажешь мне, что ты, несчастный, с ней сделал…

– Прошу обратить внимание, – с трудом пробормотал барон, – что ты не даешь мне говорить.

Сернин отпустил его.

– К делу!.. Да поживее!.. Отвечай… Женевьева?..

– Есть одна вещь, – возразил барон, – гораздо более неотложная, в особенности если речь идет о молодцах нашей породы, – это оказаться взаперти у себя дома…

И он старательно закрыл дверь, заперев ее на задвижку. Потом, проводив Сернина в соседнюю приемную без мебели и без гардин, сказал ему:

– Теперь я в твоем распоряжении. Чем могу служить, князь?

– Что с Женевьевой?

– Она в полном порядке.

– Ах так! Ты признаешься?..

– Черт возьми! Я даже скажу, что твоя неосмотрительность на сей счет удивила меня. Почему ты не предпринял никаких шагов? Было неизбежно…

– Хватит! Где она?

– Ты невежлив.

– Где она?

– В четырех стенах, свободна…

– Свободна?..

– Да, свободна ходить от одной стены до другой.

– Наверняка это вилла Дюпон? В тюрьме, которую ты придумал для Стейнвега?

– А-а, тебе известно… Нет, она не там.