– Отлично! Сейчас двадцать пять минут второго. Скоро появится Вебер со своими бойцами. Они наблюдают за виллой и окружат ее, как только туда войдет Альтенхайм. Я, по согласованию с Вебером, звоню туда. Дальше у меня свой план. Ладно, полагаю, никто скучать не будет.
И, отпустив братьев, Сернин пошел по тропинке в школу, не переставая рассуждать с самим собой:
«Все складывается как нельзя лучше. Битва развернется на территории, выбранной мной. Я неизбежно выиграю ее, я освобожусь от двух своих противников и буду один вовлечен в дело Кессельбаха… Один, с двумя прекрасными козырями: Пьером Ледюком и Стейнвегом… А сверх того есть еще и король… то есть я сам. Правда, существует одна загвоздка… Чем может сейчас заниматься Альтенхайм? Разумеется, у него тоже есть свой план нападения. С какой стороны он нападет на меня? И как относиться к тому, что он все еще этого не сделал? Это тревожит. Может, он донес на меня полиции?»
Сернин миновал маленький двор школы, ученицы которой находились на занятиях, и постучал в дверь.
– А-а, вот и ты! – сказала госпожа Эрнемон, открывая. – Ты что, оставил Женевьеву в Париже?
– Для этого надо было, чтобы Женевьева оказалась в Париже, – отвечал он.
– Но она там и оказалась, поскольку ты вызвал ее.
– Что ты такое говоришь? – воскликнул он, схватив ее за руку.
– Как? Но ты это знаешь лучше меня!..
– Ничего я не знаю… ничего не знаю… Рассказывай!..
– Разве ты не написал Женевьеве, велев присоединиться к тебе на вокзале Сен-Лазар?
– И она поехала?
– Ну да… Вы должны были вместе пообедать в отеле «Ритц»…
– Письмо… Покажи письмо.
Она поднялась за письмом и вручила его князю.
– Несчастная, неужели ты не заметила, что это фальшивка? Почерк подделан хорошо… но это фальшивка… Бросается в глаза.
Он в ярости прижал кулаки к вискам:
– Вот он, удар, которого я ждал. Ах, проклятый! Он атакует меня через нее… Но как он узнал? Ну нет, он не знает… Вот уже второй раз он пускается в авантюру… и все ради Женевьевы, потому что влюбился в нее… О нет, ни за что! Послушай, Виктория… Ты уверена, что она не любит его?.. Однако я теряю голову! Спокойно… спокойно… мне надо подумать… сейчас не время…
Он взглянул на часы.
– Тридцать пять минут второго… еще есть время… Глупец! Время для чего? Разве я знаю, где она?