– Да… Да…
Однако по взгляду умирающего господин Вебер почувствовал, что тут другое и что это еще не весь секрет. В чем же тогда дело? Что это за странная и необъяснимая загадка, которую умирающий хотел раскрыть, прежде чем умереть?
– А господин Ленорман, где он? – спросил Вебер.
– Здесь…
– Как здесь?
– Да.
– Но в этой комнате нет никого, кроме нас!
– Есть… есть…
– Да говорите же…
– Есть… Сер… Сернин…
– Сернин! А? Что?
– Сернин… Ленорман…
Господин Вебер так и вскинулся. Его озарил внезапный свет.
– Нет, нет, это невозможно, – прошептал он, – это безумие.
Он не спускал глаз со своего пленника. Сернин, казалось, очень веселился и присутствовал на сцене как зритель, который, развлекаясь, желает узнать развязку.
Выбившись из сил, Альтенхайм вытянулся во весь свой рост. Умрет ли он, прежде чем даст ключ к загадке, которую так неясно загадал? Господин Вебер, потрясенный нелепым, невероятным предположением, с которым он не соглашался и которое упорно не отпускало его, господин Вебер снова взялся за свое:
– Объяснитесь… Что за этим кроется? Какая тайна?
Барон, казалось, не слышал, он лежал неподвижный, с застывшими глазами. Господин Вебер прилег рядом с ним и отчетливо, так, чтобы каждый слог проникал в глубину этой души, уже погруженной во мрак, проговорил:
– Послушай… Я правильно понял, не так ли? Люпен и господин Ленорман…
Чтобы продолжить, господину Веберу потребовалось усилие, настолько чудовищной казалась ему эта фраза. Однако барон не спускал с него потускневших глаз, в которых отражалась тревога. Дрожа от волнения, словно совершая кощунство, помощник начальника закончил: