Пошатываясь, вышла на середину избы. Прислушалась к Лесу, к роще, к шёпоту в голове.
Котелок в печи, а печь в избе, а изба в лесу, а лес у горы, а гора во тьме, а из тьмы – глаза. И звери выходят на зов, и тени, и люди, и нелюди. К хозяйке этого Леса. К стражу иного мира.
Дрожь продрала грубой щёткой до самого сердца. От одной только яги во всём Лесу слышала такие слова Обыда.
– Остромира, – тихо позвала она.
На мгновенье сжала ладонь крепкая, сухая рука. Забытое прикосновенье: сколько годков назад бегала по лесу, ступала по узким тропкам, нагибалась за ягодами, цепко держась за мозолистые, большие пальцы? Сильные руки умели и тесто раскатать, и ствол побелить, и ступу поднять, и рану залечить, и вышивку справить, и зарубить подстреленного медведя. А потому особенно радостно было, особой было похвалой, когда руки эти, способные Лес защитить и охранить, умевшие дверь чёрную и открыть, и придержать, гладили по волосам, касались плеча редкой скупой лаской.
Миг ли, вечность ли спустя Обыда услышала шёпот над самым ухом. Седые волосы спутались с её собственными прядями, защекотали. Повеяло знакомым, щемящим: древесно, смолисто, дымком от печи, дубовым мхом, жжёным сахаром, калиной и кедром. Вокруг распахнулась изба с лавками, с тёмными половиками, с яблоней в чёрной кадке. В печке зажужжал огонь, подгоняя корку на пироге. Тёмный лес обступил, засветились вдоль тропы белые грибы-предзимовья…
Горькие ягоды, кукушкин лён под ногами, могучий ельник, талые воды – словно одарил её напоследок всеми лучшими воспоминаниями Лес, словно повернул на мгновенье на дорожку в юность.
– Иди, Обыдышка, – услышала она.
Постояв посреди избы, окинула взглядом пустые стены.
– Хватить уже тянуть. Иди, Обыда.
Вдохнула сладкий яблочный запах – перепрелый, с назревающей гнилью, увядший от бесконечного лета. Прошептала:
– Яринка… Пощади…
И распахнула дверь.
Некому было выручить. Некому оградить.
Глава 30. Яблочная ночь
У птицы в горле
Хранится верность
Грядущим вёснам.
Одно мгновение длилась тишина во всём Лесу.
«День долог, а век короток» – мелькнуло в голове и пропало, День взвился юсем на яблоню, и густо потекла, побежала по земле сила: от Обыды – лиловая, смородиновая, от Ярины – белая с алым, как клюква в снегу.
ebooksa