Невзирая на воинственную доярку, парень пошел к сеням, держа шубу в руках. Постучал, дверь открылась, и дама окатила Дарьяна из ведра молоком с ног до головы, а затем захлопнула дверь.
— Шубу хоть заберите! — крикнул Дарьян, выплёвывая молоко.
— Себе оставь, её соседка две недели назад в мусорный бачок выбросила! — крикнула доярка.
И пришел паук седой…
Дарьян снял с себя шубейку и со злостью отбросил её в сторону.
— М-да, — холодно произнес кто-то слева, — так вот кто к моей маман вчера приставал… — добавил голос.
Дарьян вытер глаза рукавом куртки, повернулся — перед ним стоял Барсик.
— Мальчик, уйди отсюда… — простонал парень, посмотрел на свою, промокшую насквозь куртку. — Замечательно! Да чтоб вас корова проглотила!
— Неандертальцы, — равнодушно бросил Барсик, проходя мимо, к входной двери.
— Что ты сказал? — агрессивно переспросил Дарьян.
— Твои собратья по племени у дома управляющего поселком кота пытаются поймать. Повернешь налево и дальше — до конца улицы Заброшенной. После — догадаешься, куда путь держать, — презрительно ответил Барсик, игнорируя поведение и угрозы Дарьяна.
— Ты обалдел что ли? — понесло того. Молоко так и капало ему на нос с волос. — Такой же дикий, как твоя маман! — рычал Дарьян.
Барс не выразил никаких эмоций, даже губой не дернул. Он лишь холодно ответил: «Я утратил интерес к этой беседе», — и зашёл в дом.
В следующие несколько минут Дарьян утратил контакт с реальностью. Он, будто на Олимпиаде, впервые в спортивной карьере уступил в гонке сопернику, который ни разу в своей жизни не бегал — примерно такие эмоции испытал Покровский, когда его морально победил парнишка лет двенадцати.
К слову о дикарях, что бегали за котом…
А толстый котище, который подставил Романа Александровича, когда стащил шашлык у Квазимодо Никифоровича, кажется, смекнул, что туристы проявляют интерес к нему вовсе не для того, чтобы накормить. По этой причине желания идти к ним «на ручки», у него не было никакого. Кот залез на навес, под которым стоял конь, прикрытый пальто, и жевал овёс.
Возле навеса стояли Кира, Элина и Лея. Романа Квазимодо решил забрать с собой на торжество и отдать под присмотр недавно пришедшего в сознание мужика с вилами. Его, кстати, когда принесли из леса, то уложили на раскладушку, которую поставили возле клумбы. Мужик лежал на спине, как на столе прозектора, а его вилы, как меч погибшего средневекового воина, лежал на нем. Положил тело, Могильников произнес: «Так — то лучше, сразу чувствуется, что я дома, на работе, эх!». Потом он вздохнул, зевнул и пошёл, вопреки всем запретам, осматривать окрестности.
А Эдкевич куда-то исчез. Если честно, даже автор комедии не знает, куда его вновь черти унесли. Юля все никак не могла согреться. Она сидела в доме, закутавшись в плед и держа в руках кружку чая. Наблюдала за остальными туристами, и задавала себе вопрос: «Как я могла довести свою жизнь до того, что оказалась в тьмутаракани с чудиками?»
— Ну, девоньки, и что будем делать? — обратилась Кира ко всем.
Лея молчала со слезами на глазах. Она была настолько глубоко погружена в свои мысли, что банально отключилась от реальности. Обида на Тощего, мысли о том, куда он пропал, о том, что группа попала в неприятности, о том, как достать гадского кота — да где ж ей было найти время и самое главное силы на то, чтобы думать о какой-то там реальности!
ebooksa