Круглый стол на пятерых

— Или вот что, — перебил Глушко. — Ты можешь взять выходной?

— У меня их накопилось — дай бог памяти… Я недавно прочитал в газете, как один профессор подарил государству свою библиотеку и подумал, не подарить ли мне свою коллекцию выходных дней, которые не отгулял за эти годы?

— Ладно, от твоей коллекции не убавится. Отвези нас на своей машине к Андрею Золотареву, — сказал Глушко.

Они остановились у ворот. Услышав голоса, выглянул из проходной дядя Миша, заторопился на разговор.

— Гуляете? Пройтиться, если с водкой сравнить, — дело полезное…

Умная осторожность стоит

где-то рядом с трусостью,

даже совсем не отличима

от трусости

На кнопке звонка застыл кругляшок отраженного света. Карпухин представил, как, услышав звонок, Галя вскочит с диванчика, как упадет на пол книжка и как строго-настрого запахнется на груди непроницаемый халатик.

Но мужское воображение — как аптекарский шкаф: на его вертящихся полках и сладкое, и горькое. А вдруг на звонок приплывет из кухни гостеприимная мама? А у мамы на кухне подгорают пироги, пересыхает белье, убегает молоко, щенится собака? И мама по дороге вспоминает тех самых чертей, которые носят…

Он прорепетировал физиономию, предназначенную маме. Галантность, предупредительность, едва сдерживаемое восклицание: «О, вы очень молодо выглядите!»

Шкафчик повернулся еще одним бочком — папа! На нем несколько помятая пижама. Он раздражен: его оторвали от телевизора. Увидев незнакомое лицо, он задаст вопрос, похожий на удар в челюсть: «Вам кого?» И начнется внушение за грудки, наука взашей…

Для папаши надо изобразить на лице нечто спокойное и независимое: «Простите, я из больницы. Здесь проживает?.» Или: «Если я не ошибаюсь…» Или: «Мне нужно секретаря областной больницы… э-э-э…»

Карпухин оглянулся и увидел мальчика. Мальчик, раскрыв рот, смотрел на него.

— Что же делать? — растерянно и, кажется, вслух спросил Виталий.

— У них, наверно, звонок не работает, — объяснил парень и нехотя пошел вниз.

Постучать! Это уже лучше. В стук можно вложить свой характер и свои привычки. Звонок как-то нивелирует людей. Карпухин всегда чувствует себя увереннее, если он остается самим собой.

Впрочем, для полного спокойствия ему по-прежнему не хватает ответа на простой вопрос: зачем его понесло к Гале Степановой?

Кнопка звонка теперь не пугала. Он, торжествуя, нажал ее и отдернул руку.