Стрега. Цып, цып, цып, цып… (Наклоняется, чтобы заглянуть в дом.)
Серафина. Что это? Кто это?.. Колдунья! (Поднимает горшок с засохшим цветком, пересекает двор.) Стрега! Стрега! (Стрега поднимает голову и слегка отступает.) Да, ты, именно ты. Никакой ни цып-цып. Пошла вон с моего двора!
Стрега злобно бормочет, отступает в заросли тростника.
Серафина скрещивает пальцы – в защиту от нечистой силы.
Где-то блеет козел.
Отец де Лео. У тебя нет друзей, Серафина!
Серафина. Не нужно мне никаких друзей.
Отец де Лео. Ты ведь еще молода. Можешь любить, иметь детей. Помню, как-то на Пасху ты пришла к заутрене в голубом платье, словно закутанная в голубое небо. Как гордо ты шла тогда, слишком гордо! А теперь сутулишься и шаркаешь босыми ногами. Живешь, как узница, ходишь в отрепьях. Знакомых – никого, с соседками не знаешься. Ты…
Серафина. А чего с ними знаться? (Смотрит на женщин на набережной.) Мои манекены и те лучше. Они хоть не лгут. Ну что это за женщины? (Зло передразнивает.) А где папа? А где мама? Сю-сю-сю! Тьфу! Им и всего-то по тридцать, а двуспальная кровать у них уже на чердаке, зато в спальне узенькие койки по последней моде, чтобы спать на животе.
Отец де Лео. Остановись!
Серафина. В жизни их – ни красоты, ни смысла. Да зачем им сердце, был бы холодильник в доме. И мужчины у них не лучше. Да разве может быть иначе с такими женами? Им бы пойти в бар, напиться, подраться, отпустить брюхо, наставить жене рога. А все потому, что настоящей любви никто из них не знал, не знал смысла и красоты в жизни. А я знала. Любовь была для меня как молитва. А теперь лежу одна ночью и все вспоминаю, вспоминаю. Одно это – счастье. И чтобы он, мое вечное счастье, – обманул! (Женщины на набережной смеются. В ярости бросается к ним. Они разбегаются в разные стороны.) Кудах-тактак. Курицы вы мокрые! (Раздается издевательский смех.)
Отец де Лео. Во всех домах над тобой смеются.
Серафина. Я и сама смеюсь. Вот, послушайте. Я тоже смеюсь. (Громко смеется фальшивым смехом, проходя по всей сцене.) Ха-ха-ха-ха! Теперь все вместе! Ха, ха, ха!
Отец де Лео. Тише! Подумай о дочери!
Серафина (до нее доходит слово «дочь»). Так это же вы думаете о моей дочери! Выдаете сегодня аттестат, выдаете награды в школе! Книжки дарите – энциклопедии! Сплошные знания! А что она знает? Чему научилась? Как хвостом вертеть? Конечно, этому надо поучиться: хвостом крутить да парней обкручивать. Вы знаете, чем они занимаются в этой школе? Девчонок губят! Закатывают весенние балы, иначе девицы без молодых людей на стенку лезут! Так моя дочь и встретилась с морячком-то. Да на него приличной женщине и посмотреть-то стыдно, так его штаны обтягивают. А утром сегодня? Утром себе чуть вены не вскрыла, чтоб ее отпустили! А сейчас отправилась с компанией на какой-то остров, в лодке. Называют это пикник!
Отец де Лео. Это школьный пикник под наблюдением учителей.
Серафина. Еще бы! Знаю! Помешанные на мужиках старые девы. Да они там первые начнут буйствовать!
Отец де Лео. Серафина делла Роза! (Берется за спинку стула и тянет его к крыльцу в тот самый момент, когда Серафина собирается сесть на него.) Приказываю тебе войти в дом.
Серафина. В дом? Я войду. Войду в дом, если вы мне ответите на один вопрос.
Отец де Лео. Отвечу, если смогу.
ebooksa