— Да оно не то беда, что убили «кума», — вздохнул Подкова. — А то беда, что грешат-то на нас! На блатных! Дескать, это мы… Вот даже спектакль устроили… Оставили рядом с убитым «кумом» нож, чтобы, значит, все думали, будто это дело рук блатных. Да вот только не убивали мы «кума». И его стукачей тоже не трогали.
— Оно понятно, — поддакнул Раздабаров. — «Кума» для чего убивать? Какой в том прок? Завтра на его место назначат другого. И еще неизвестно, каким он будет.
— То-то оно и есть, — согласился Подкова. — Но теперь-то все думают, что это мы убили. По лагерю так прямо-таки гул: вот, мол, блатные порешили «кума»! И нам от этого — сплошная докука. Трясут… Понаехали следователи — копают вглубь и вширь! Никто не верит, что это не мы. Трясут всякого уркагана. Сознавайся, говорят, ты или не ты? Вот и ко мне приходили уже два раза. Спрашивали. И вас тоже спросят. Непременно спросят, коль вы блатные.
— Ну, а мы-то что можем об этом знать? — развел руками Раздабаров. — Мы-то в лагере со вчерашнего дня…
— А все равно спросят, — убежденно произнес Подкова. — Может, вы что-то слышали или догадываетесь.
— Ну, спросят так спросят, — равнодушно ответил Раздабаров. — Что за дела?
— Так вы сообщите мне, когда спросят, — сказал Подкова. — Чтобы я знал…
— Это обязательно! — заверил Игнат, помолчал и сказал: — Но ведь «кума» и вправду кто-то порешил. Не говоря уже о стукачах. Значит, кому-то это было нужно. Кому же? И для чего?
— Вот и я о том же, — вздохнул Подкова. — Кому-то это было нужно. Но — кому?
— Может, таким способом администрация хочет расправиться с блатными в лагере? — предположил Лыков. — Вот и устроили представление.
— И порешили своего же «кума»? — возразил один из молчавших до сей поры блатных. — Ладно бы стукачей пришили, а то ведь опера! Второй человек в лагере после «хозяина»! Нет, тут что-то не так! Тут пахнет чем-то другим. Чем-то очень нехорошим…
— Вот-вот, — поддержал своего приближенного Подкова. — Похоже, завелась в лагере какая-то другая, помимо нас, сила. И эта сила не чтит никаких законов. Но что у нее на уме? Кто они, эти людишки? Чего хотят? Чую, плохие времена наступают в лагере. Тревожные и смутные. И все это нам, блатным, может выйти боком. Запахло в лагере кровью… Знайте это. И держите уши и глаза по-волчьи. Слушайте, приглядывайтесь, принюхивайтесь… И ежели что, информируйте меня.
— Хорошо, — ответил за двоих Раздабаров.
— Ну, тогда ступайте себе, — вяло махнул рукой Подкова. — А то ведь хвораю я. Утомился…
Раздабаров и Лыков молча встали и вышли.
— И что скажешь? — вполголоса спросил Раздабаров у Лыкова.
— Похоже, не убивали блатные оперуполномоченного, — ответил Лыков. — А значит, и его осведомителей тоже.
— Вот и я о том же, — вздохнул Раздабаров. — А отсюда — вопрос…
— И даже не один вопрос, а прямо-таки бесчисленное множество вопросов, — добавил Лыков.
Глава 15