В это время на крыльце раздались грубые голоса и смех. В избу ввалились четверо парней.
— Вот, опять принесло их, — сказала Груня, увидев Семена и Фетиса Нигвоздёвых. — Опять сядут в карты играть.
Она поднялась и скользнула в сени. Алексей ждал, что Семен начнет к нему приставать, но тот молча стал курить за печкой. Его товарищи подсели к девкам. Выпившие, они явно не были расположены слушать рассказы.
Груня, выглянув из сеней, поманила Алексея с Тимошей, и они вышли.
— Скорее уходите отседа! — шепнула она в темноте. — Вас бить хотят! Тетка Параня сама им сказала: «Только не у меня…»
— Постой, ты слыхала, что хотят бить?
— Нет, я слыхала, как Параня сказала Фетиске: «Только не у меня». Стало быть, хотят тут вас избить. О чем же еще?
— Может, у самой Парани спросим? — предложил Тимофей.
— Нешто она сознается? Побоится.
— Тогда пойдем к тетке Дарье. По дороге дослушаем. Ладно?
— Пойдем.
Кроме Груни с ними ушли еще три девушки.
— Ты мне дай самому почитать про этого Вулича! — просил у Алексея Тимоша.
Ночь была темная, непогожая. Ветер, доносивший издали обрывки гармони, разрывал слова, и девушки, чтобы лучше слышать Алешин рассказ, шли впереди него, сцепившись тесной кучкой, оборачиваясь.
По дороге наткнулись на Федюню.
— А! Ты еще с девками ходишь? — недружелюбно сказал он, присматриваясь и узнав Бабушкина.
— Чего шляется в темноте? — ворчала Груня. — Так и несет от него за версту самогонкой… А с кем это он шел?
— Что ты, не узнала? — отвечали ей. — С Фомичом, кооператором нашим.
Много раз потом пересказывали друг другу вареженцы, как это все в тот вечер случилось.
Кто-то из девушек, оставшихся у Парани в избенке, слышал, как ночью в сенях парень, войдя с улицы, сказал кому-то тихонько:
ebooksa