Круча

— Я пойду! Я!.. Я!..

Алексей отобрал двух, и они выбежали, накинув на плечи кацавейки. За столом подвигались, высвобождая места парням. Садясь, Алеша предложил:

— Хотите послушать? Я занятный рассказ прочитал. «Фаталист» называется. Читал — прямо не мог оторваться.

— О чем это?

— Как один офицер в старое время, поручик, по имени Вулич… Он, значит, из сербов был, а служил у нашего царя в войсках. В Россию нанялся. Было это, сказать не соврать, годов сто назад.

— А кто этот рассказ сочинил?

— Лермонтов, Пензенской нашей губернии писатель. Вулич любил в карты играть, а на женщин там или барышень вовсе никакого внимания не обращал.

— Расскажи, расскажи!

С печки спрыгнули, из угла подошли к столу.

— Эти карты — хуже нет! — вздохнула Груня, когда Алексей рассказал, как поручик Вулич даже ночью, в цепи, во время перестрелки, отыскивал партнера, чтобы уплатить карточный долг. — Вон Нигвоздята только и знают в двадцать одно лупить. Откуда они только деньги берут играть? Вчерась пришли к тетке Дарье и нам посиделки сорвали.

Рассказ подошел к тому, как Вулич снял со стены первый попавшийся пистолет и приложил к своему виску. Слушательницы взвизгнули. Курок осекся без выстрела, и раздались восклицания:

— Слава те господи!.. Нешто можно! А если б он был заряжен?

— Вот точно так кто-то и сказал тогда: «Иду на спор, что пистолет не заряжен!» — «Посмотрим, — говорит Вулич, — заряжен он или нет». И целится в фуражку, — на стене висела. Бац! Дым на всю комнату!.. Фуражка с гвоздя долой.

— Заряжен был?! — воскликнул Тимоша.

— Да. Ну а теперь Вулич взял со стола червонцы, спорил на которые, и пересыпал себе в кошелек.

— Кабы не осечка, себя бы убил! — говорили девушки.

— А то как же! На то и спор шел на червонцы. Либо пан, либо пропал.

— Выходит, червонцы и раньше были? Не только при советской власти?

— Это золотые монеты называли тогда червонцами, нам Людмила Андревна из одной книжки читала…

— Ну, досказывай! — теребил Алексея Тимоша.