— Вот он, одинокий моряк, вот кого я подобрал! Плыви, мой гордый, одинокий! — воззвал он к своему бесчувственному, безвольному грузу. Но курсант Лоу только пробормотал что-то невнятное. Глаза у него походили на устриц. — Чего? — переспросил Гиллиген. — Ну, будь мужчиной! Поговори с этой милой леди!
Курсант Лоу снова издал нечленораздельный звук, и она шепнула:
— Тсс! Не шумите!
— Что? — удивленно сказал Гиллиген. — Лейтенант спит? Зачем спать в такую рань?
С неистребимым оптимизмом Лоу снова попытался что-то пробормотать, и Гиллиген сочувственно повторил:
— А-а, вот что тебе нужно! Так бы и говорил, откровенно, по-мужски. Он почему-то хочет спать! — объяснил он миссис Пауэрс.
— Правильно, так и надо! — сказала она.
Гиллиген, с пьяной заботливостью, подвел Лоу ко второй постели и с преувеличенной осторожностью, свойственной пьяным, уложил его. Тот свернулся в клубок, вздохнул и повернулся к ним спиной, но Гиллиген стянул с него башмаки и обмотки, и, осторожно подымая каждый башмак, обеими руками поставил их на стол. Она стояла, прислонясь к изножью кровати Мэгона, опираясь длинным бедром о жесткую спинку кровати, пока Гиллиген раздевал Лоу.
Наконец Лоу, освободившись от обуви, со вздохом повернулся к стенке.
— Вы очень пьяны, Джо?
— Нет, не очень, мэм. А что случилось? Лейтенанту надо помочь?
Но Мэгон спал. Мгновенно уснул и курсант Лоу.
— Мне надо поговорить с вами, Джо. О нем, — торопливо добавила она, встретив его удивленный взгляд. — Можете выслушать сейчас, а если вам лучше лечь спать — тогда утром поговорим.
Гиллиген, стараясь сосредоточить взгляд в одной точке, ответил:
— Да нет, сейчас самое подходящее время. Никогда не отказываю леди.
Она вдруг решительно сказала:
— Хорошо, идем в мою комнату.
— Пожалуйста, дайте только взять бутылку — и я к вашим услугам.
Пока он искал бутылку, она вернулась к себе в номер, и когда он вошел, она уже сидела в кровати, закутавшись в одеяло и обхватив руками колени. Гиллиген пододвинул себе стул.
— Джо, вы знаете, что он слепнет? — резко и отрывисто сказала она.