— Пожалуй, можно, если у вас найдется чистый стакан.
— Конечно, найдется. Генерал, позвоните.
Она присела рядом с лейтенантом Мэгоном. Гиллиген и Лоу тоже сели. Она казалась… нет, она была молодая: наверно, любит танцевать, и в то же время она казалась немолодой — словно все уже испытала. «Замужем, и лет ей двадцать пять», — подумал Гиллиген. «Ей лет девятнадцать, она ни в кого не влюблена», — решил Лоу. Она взглянула на Лоу.
— Где служите, солдат?
— Курсант летной школы, — покровительственно процедил Лоу. — Военно-воздушные силы. («Нет, она девчонка, только вид у нее взрослый».)
— А-а. Ну, тогда, конечно, вы с ним. Он ведь тоже летчик, правда?
— Видите — крылья, — ответил Лоу. — Британские Королевские воздушные силы. Неплохие ребята.
— Что за черт, — сказал Гиллиген. — Да он же не иностранец.
— Вовсе не надо быть иностранцем, чтобы служить в британских или французских войсках. Вспомните Лафбери. Он был у французов, пока мы не вступили в войну.
Девушка посмотрела на него, и Гиллиген, никогда не слыхавший о Лафбери, сказал:
— Кто он там ни есть, он молодец. Для нас, во всяком случае. А там пусть будет кем хочет.
Девушка подтвердила:
— Да, конечно.
Появился проводник.
— Как тут кэп? — спросил он ее шепотом, скрывая удивление, как принято у людей его расы.
— Ничего, — сказала она. — Все в порядке.
Курсант Лоу подумал: «Наверное, она здорово танцует».
Она добавила:
— Он в хороших руках, эти джентльмены очень заботливы.
«Какая смелая! — подумал Гиллиген. — Видно, тоже хлебнула горя».