— Так что же с ним делать?
— Сначала надо доставить его домой, — сказал Гиллиген. — Завтра я дам телеграмму его родным — старик у него священник, понимаете. Но беспокоит меня эта его чертова девчонка. Надо бы дать ему помереть спокойно. Но что делать — сам не знаю… Видите ли, я многое понимаю, — объяснил он, — но, в конце концов, женщинам легче угадать, они правильнее решат, мне так не додуматься.
— По-моему, никто больше вас для него не сделает. Я на вас надеюсь, как на каменную гору.
Он отодвинулся, закрывая глаза от света.
— Не знаю. Пока что я пригожусь, а потом надо будет не только соображать. Слушайте, а почему бы вам не поехать с нами, со мной и с генералом?
— А я и собираюсь ехать, Джо. — Ее голос словно шел откуда-то из-под его ладони. — По-моему, я с самого начала так и решила.
«Влюбилась в него». Вслух он сказал:
— Вот и хорошо. Я знал, что вы правильно поступите. А как ваши родные?
— Никак. Только вот, насчет денег…
— Денег?
— Конечно… Мало ли что ему понадобится. Ну, понимаете. Он может по дороге заболеть.
— Черт, да я выиграл в покер столько, что истратить не успел. Нет, деньги найдутся. Это не проблема, — сказал он грубовато.
— Да, деньги найдутся. Я ведь получила пенсию за мужа.
Он молчал, защищая ладонью глаза от света. Его ноги в грубых башмаках лежали на чистом покрывале. Она сидела, обняв колени, закутавшись в одеяло. Помолчав, она спросила:
— Вы спите, Джо?
— Смешная штука жизнь, верно? — сказал он внезапно, не двигаясь.
— Смешная?
— Еще бы. Солдат помирает, оставляет вам деньги, а вы тратите эти деньги, чтоб другой солдат мог помереть спокойно. Разве не смешно?
— Наверно, смешно. Все смешно. Смешно и страшно.
— Во всяком случае хорошо, что мы все решили, — сказал он после паузы. — Он будет рад, что вы с нами поедете.