Джонс напыжился от гордости, а ректор, извинившись, пошел в прихожую за стулом. Она прислонилась к бюро, и ее глаза («Синие или зеленые?») встретились с его желтым нагловатым взглядом. Потом она опустила глаза, и он заметил ее красивые и робкие губы. «Ну, будет легко», — подумал он. Ректор подал ей стул, она села, и когда старик сам уселся в кресло, Джонс тоже сел. «Какие у нее длинные ноги», — подумал Джонс, глядя на тонкие складки платья у высокой талии. Почувствовав его бесцеремонный взгляд, она подняла глаза.
— Значит, мистер Джонс женат? — заметила она и сделала глазами так, что Джонсу показалось, будто она до него дотронулась рукой.
«Я тебя раскусил!» — вульгарно подумал он. И ответил:
— О нет, почему вы так решили?
Старик, набивая трубку, посмотрел на них добрыми глазами.
— Значит, я не так поняла.
— Нет, вы так решили по другой причине.
— Вот как?
— Просто вам нравятся женатые мужчины! — храбро сказал он.
— Неужели? — без всякого интереса сказала она.
И Джонсу показалось, что он видит, как ее внимание к нему схлынуло, чувствует, как оно охладевает.
— А разве нет?
— Вам виднее.
— Мне? — переспросил Джонс. — Почему именно — мне?
— Но вы же как будто знаток женщин? — ответила она с милым лукавством.
Джонс готов был удушить ее, он не находил слов. Старик зааплодировал:
— Шах и мат, мистер Джонс!
«Погоди, дай только взглянуть тебе в глаза», — пообещал Джонс, но она даже не посмотрела на него. Он сидел молча, и под его пронзительным, злым взглядом она взяла со стола фотографию и молча подержала ее в руках. Потом снова положила на место и через стол погладила руку старика.
— Мисс Сондерс была невестой моего сына, — объяснил священник Джонсу.
— Вот как? — сказал Джонс, следя за ее профилем, в ожидании, когда же она снова посмотрит на него.