2
Но Роберт Сондерс-младший не мог его услышать. В эту минуту он перелез через высокий дощатый забор, врезавшийся в темноту над его головой. Роберт с трудом одолел препятствие и, соскальзывая вниз зацепился штанишками, которые, словно пытаясь его удержать, наконец поддались с жалобным треском. Он упал в росистую траву, почувствовал легкий, поверхностный ожог на задике, сказал «О черт!» и, вскочив на ноги, чуть не вывернул бедро, стараясь разглядеть царапину.
— Это свинство, — сообщил Роберт темноте, — такое невезение. — «А все она. Почему не рассказала», — подумал он, проклиная всех сестер на свете.
Мальчик поднял с травы то, что уронил при падении, и пробрался по мокрой от росы лужайке к дому ректора. Наверху, в пустовавшей всегда комнате, был свет, и сердце у него упало. Неужели «он» так рано лег спать? Но тут Роберт увидал на перилах веранды чьи-то башмаки, красным глазком затлелась сигарета. Он облегченно вздохнул: наверно, Дональд!
Он взбежал по ступенькам, окликнул:
— Здорово, Дональд!
— Здорово, полковник! — ответил сидящий.
Мальчик всмотрелся — военная форма. Наверно, он! «Сейчас все увижу», — в восторге подумал Роберт и, щелкнув карманным фонариком, направил его прямо в лицо сидящему. Фу, черт! Он пришел в полное отчаяние. Уж не везет — так не везет. Сговорились они все, что ли?
— Да у вас никакого шрама нет! — с презрением сказал он. — И вовсе вы никакой не Дональд!
— Верно, братишка, угадал: никакой я не Дональд. Только ты бы лучше повернул фонарь куда-нибудь вбок, а?
Мальчик потушил фонарь, пришибленный, разочарованный. Вдруг он крикнул:
— Почему мне ничего не хотят сказать?! Я только спрашиваю: какой у него шрам, а они мне не говорят. Скажите, он уже спит?
— Да, спит. Сейчас не время смотреть, какой у него шрам.
— А завтра утром? — Ис надеждой: — Можно завтра утром посмотреть?
— Не знаю. Подождем до завтра.
— Слушайте, — оживился мальчик, — давайте сделаем так: завтра в восемь мне надо в школу, а вы его как-нибудь заставьте выглянуть в окошко, а я пройду мимо и все увижу. Я спрашивал Си, а она ничего не говорит.
— А кто это Си, братишка?
— Ну, сестра моя. Ох, до чего она подлая! Разве я бы ей не рассказал, если б увидал такой шрам?
— Еще бы! А как звать твою сестру?
— Ее звать Сесили Сондерс, как меня, только меня звать Роберт Сондерс. Сделаете, а?