Глава шестнадцатая
Когда я возвращаюсь в нашу комнату, капсул уже нет. Их место у стены, как и в спальнях Коллектива, заняли похожие на соты в улье шестигранные ячейки с подсветкой изнутри. В двух норках видны тени Рыжего и Зетты-четыре. Я вползаю в нору по соседству с девочкой.
На пластиковый матрас ручьем льются слёзы. А Хавьера-то за что? Он же был совсем маленький.
Наверное, я бы чувствовала себя лучше, если бы перепрограммирование в моём коге сработало. По крайней мере, ничего бы не помнила, как остальные. Не лежала бы, мечтая умереть вместе с семьёй. Только скажи я Канцлеру, что всё помню, она или выбросит меня, или перепрограммирует. И то, и другое лучше, чем всю жизнь представлять, что же случилось с мамой, папой и Хавьером.
Зетта-четыре хнычет во сне. Без кога они с Рыжим больше не получают загрузки. Она вздрагивает, бьётся о стенку кровати, сотрясая соты.
– Мама, ты же говорила только про один укол! Будет больно!
Я сажусь у себя в ячейке и ударяюсь головой.
У Зетты-четыре не должно быть воспоминаний о Земле. Даже во сне. Почему она помнит маму и поход к врачу?
Я вылезаю из ячейки и бужу её, гладя по руке. Она визжит и отдёргивает руку. Я не могу оставить её в этом аду и толкаю, вынуждая проснуться. Она вздрагивает и поворачивается ко мне.
– Зетта-один, что…
Она хватает воздух, морщит лоб и стучит по нему кулаком, словно пытается что-то вытрясти.
– Странно…
У неё дрожит подбородок.
– Она не настоящая.
Она смотрит на меня со слезами на глазах.
– Да?
Я знаю, что внизу, в трюме, стоит пустая капсула с именем её матери на табличке. И глубоко в душе Зетта-четыре тоскует по той, которую больше не увидит. А мне мама не снится. Зетта-четыре может притвориться, что и боль не настоящая. А вот мне не дано вернуться и поговорить с мамой и сказать, как я жалею, что напугала её тогда, по пути на корабль.
– Ложись спать, – шепчу я Зетте-четыре. – Завтра поговорим.
Она укладывается спать. У неё перехватывает дыхание: хотя она и думает, что это только сон, чувства ещё бурлят. Я размышляю, как бы её успокоила Лита. Может, я только хуже сделаю, как с Хавьером?
В голове эхом отдаётся мамин голос: