Последняя сказительница

22
18
20
22
24
26
28
30

– И мне, – добавляю я: мой вариант сказки мне очень нравится.

Конец жизни не может быть таким. Моя история закончится не так.

Тишину комнаты нарушает только еле слышное сопение детей да бульканье геля в капсуле Сумы.

Я закрываю глаза, но в голову приходит лишь одно – пустые капсулы родителей. И безразличный голос: «Выброс».

Что бы сейчас посоветовали родители? Что, если Хавьер сейчас меня видит? Они бы хотели, чтобы я жила. Боролась. Я не могу оставаться на корабле. Нужно найти способ бежать.

Лита сказала бы: «Молись!» Но когда я закрываю глаза и пытаюсь поговорить с Богом, то ничего не слышу. И пока мне нечего сказать Лите.

Вместо этого я представляю, как сижу с Литой под одеялом из звёзд. Их так много рассеяно во тьме, что если прищуриться, то всё небо заблестит.

Или лежу в кровати, обняв Хавьера, уткнувшись щекой в его мягкую толстовку с бандой мультяшных героев на груди, и глажу пальцем созвездие родинок у него на руке.

Потом я с папой, он обнимает меня, нас обволакивает свежий запах прошедшего дождя, поднимающегося от земли пустыни и скал.

Мама убирает с моих глаз прядку волос и показывает на пустынный шалфей: я воображаю, как навстречу нам порхает фея с фиолетовыми крыльями.

Я не смогу жить без воспоминаний. Если их забыть, значит, моей семьи никогда не существовало. Слёзы сами капают по лицу прямо на волосы.

Рыжему и Пушинке тоже хорошо бы вернуть воспоминания об их семьях.

На что возлагали надежду их мамы и папы? Обещали ли им родители новую жизнь на Сагане, как мои?

Рыжий громко всхрапывает, и в комнату со стопкой сложенной одежды в руках входит Брик. Он раскладывает перед каждой ячейкой тёмно-серые комбинезоны. Я немного волнуюсь. Одежда для выхода на Саган.

Если я хочу убежать, нужно оставаться спокойной.

– Привет, Брик, – говорю я.

– Привет, Зетта-один. Как ты себя чувствуешь? Ты должна спать.

– Мне лучше.

– Чудесно. Когда проснёшься, тебя ждёт важный день. Может, даже опасный.

Сердце бешено колотится в груди.