Неизбранная

– Вэл, ну тебе-то должен был кто-нибудь нравиться? – застенчиво щебечет Фемус, переводя взгляд.

Взгляд Вэл стекленеет. Когда я уже начинаю беспокоиться, что она впала в ступор, глазея на булыжник, она отвечает:

– Однажды.

– Правда? Каким он был?

– Бежкорыштшным, – острым, словно кинжал, тоном отрезает девушка, заставляя Фемуса отшатнуться.

Похоже, мы задели её за живое. Не хотелось бы расстраивать человека, которому предстоит меня тренировать. Даже если замкнутость её основная черта. Надо как-то отвлечь листовика.

– Фемус, а ты когда-нибудь влюблялся?

В уголках его глаза начинают набухать слёзы, и он закрывает лицо руками.

– Когда я был молодым и глупым, мне нравилась одна девочка, – драматически вздыхает листовик.

Молодым и глупым? Хм.

– Сколько тебе было лет? – удивляюсь я.

– Десять.

– А шейчаш тшебе школько? – мягко спрашивает Вэл. Похоже, ей полегчало.

– Одиннадцать, – шмыгнул Фемус. – Та девушка, она была очень милой. Она пекла лучшие свежие камни на моей памяти! Мы с ней всегда держались за руки, прогуливаясь по красным туннелям под болотными цветами. Но потом она узнала о моей любви к людям и стала смеяться надо мной! С тех пор мы больше не общались.

– Сочувствую, – я похлопываю Фемуса по спине.

– Наверное, нам просто не суждено было быть вместе, – пытаясь хоть как-то утешиться, выдавливает Фемус и утирает слёзы. – Я просто хотел побольше узнать о людях и их удивительных стульях…

– Все знают, что стулья – это глупость, – ворчит Белен, сворачивая в переулок. – Идёмте, мы нашли другой путь через Крэйл.

Рядом с ним улыбается Пенелопа, вселяя в нас воодушевление:

– Мы спускаемся в туннели!

* * *

Оказывается, под Крэйлом есть туннели. Деревня построена на уступах зубчатых скал, в массиве которых скрывается целая система пещер. Иногда местные жители пользуются ими, чтобы побыстрее добраться в ту или иную часть деревни. Но, по словам Белена, они настолько холодные, сырые и неприятные, что в них спускаются только те, кто очень спешит.