Кинн убедился, что дверь во двор тоже закрыта, и жестом показал наверх. Стараясь держаться с краю пролета, мы поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Там, в од ной из спален, выходящей окнами на улицу, Кинн опустил мешок на пол и потихоньку выглянул из-за задернутых штор. Осмотревшись, он вполголоса сказал:
– Они хотели загнать нас в ловушку. Разделились, сбили с толку выкриками. Нас спасло только то, что Сприлл они знают куда хуже, чем я.
Оперевшись о стену, я боролась с мучительным приступом кашля. Кинн же продолжил следить за улицей.
– Нам главное – немного переждать. Время – наш козырь. В отличие от тебя, Волки не слышат приход Теней, поэтому будут вынуждены скоро возвести щит, но мы-то можем и подождать.
Мое горло было словно разодрано в клочья, и я с трудом спросила:
– Думаешь, они не будут искать нас до последнего?
– Они знают, что мы здесь, и уверены, что мы никуда не денемся. Они не станут рисковать.
И Кинн не ошибся. Минут через десять он подался вперед и мрачно улыбнулся.
– Ну вот и они.
Я подошла к нему и выглянула из окна. Щит горел где-то за мостом – наискосок от дома, где мы спрятались. Кинн чуть сощурил глаза.
– Они знают, что мы на этой стороне. Специально выбрали дом неподалеку от моста, чтобы следить за ним. Но ничего, это не единственный путь. Пойду займусь щитом.
Он поднял с пола заплечный мешок и уже отошел к двери, когда я тихо охнула. Кинн оглянулся:
– Всё в порядке?
На самой окраине, у Узорной дороги, вспыхнул еще один световой щит.
– Не уверена…
Кинн тут же встал рядом со мной и, сведя брови от напряжения, уставился на второй щит.
– Это ведь не иллюзия? – неуверенно спросила я.
Он покачал головой. Но я уже и сама это поняла: щит никуда не исчезал, напротив, мерцал еще ярче первого. Вне всякого сомнения, его возвели, чтобы защититься от Теней.
Возникал только один вопрос: кто?
– Волки не могли разделиться?