Соседи обязывают Израиль тратить ресурсы и время на наращивание военной силы. Израильтянам не нравится быть воинами, но выбора у них нет. И все равно Израиль – гораздо больше, чем осажденная крепость. Здесь рождаются интересное вино, хорошие книги, ученые, музыканты и гении. Возможно, в Израиле самый высокий средний показатель IQ на душу населения. Это смелая страна. И она никуда не денется.
Потери и пропаганда
В течение большей части месяца я слушала палестинских арабов, живущих на Западном берегу Иордана[128] и в секторе Газа. Начиналось все всякий раз хорошо; у арабов прекрасные манеры (хотя по отношению к собственным женщинам они не так милы), часто они очень красивы. Где бы мы ни были, мы садились в круг всей группой, пили кофе из маленьких чашечек и вели вежливую цивилизованную беседу. А потом все взрывалось криками.
– Вифлеем бомбили целые сутки! – кричит кто-то.
Но вот же Вифлеем, нетронутый, цветет в полуденном свете.
– В Наблусе евреи приходили к каждому дому, стреляли. Наша молодежь защищала свои дома. Двести человек убили, женщин, детей, мальчиков – двести как минимум!
А вот каменные дома, целые, без отметин от пуль и снарядов, и прибывший позже советник, более спокойный, чем мои собеседники, озвучил другую цифру по погибшим мирным жителям: 19, но и в эти данные трудно поверить. Где погибли эти люди? Как? Со мной соглашаются, что боев здесь не велось. Соглашаются, что город не пострадал, за исключением нескольких зданий на южной окраине. Соглашаются, что ущерб минимален. Да, «молодежь», вероятно, «немного постреляла» из вот того полицейского поста, теперь слегка щербатого на вид, а возможно, и из близлежащих зданий. Ни свидетелей, ни доказательств. Радует, что люди, которых пропаганда объявила убитыми, на самом деле живы и здоровы.
В лагере беженцев в секторе Газа очень толстый старик с приятным лицом (рядом – пышногрудая жена и восемь крепких здоровых отпрысков) с ужасом заявил:
– Евреи расстреливают каждого мужчину, женщину и ребенка, которых видят на улицах.
Он был свидетелем этого преступления? Нет. Тогда он, наверное, слышал стрельбу? Нет. Лагерь был оазисом мира; вблизи не прозвучало ни одного выстрела; а все «готовые убивать» израильтяне – это пятеро молодых солдат в пыльной одежде, которые сидели на стене на той стороне шоссе, охраняя большой склад.
Послевоенная пропаганда по-своему логична. Накануне Третьей арабо-израильской войны[129] арабы, опьяненные агрессивными кличами, действительно рассчитывали стереть Израиль с лица земли. В кои-то веки у них были основания верить своей пропаганде, учитывая отличное вооружение стоимостью в миллиарды, которое Египет получил от СССР, а также размер и мощь арабских армий. Даже обычные граждане надеялись принять участие в славной победе, поскольку иорданское и египетское правительства щедро раздавали оружие населению Западного берега и сектора Газа.
Как оправдать поражение? Представить Шестидневную войну людям как кошмар, ад, полный огня и летящей стали, назвать страдания арабского народа беспрецедентными. В этой картине мира израильтяне становятся злыми, безжалостными врагами, полными ненависти. Роли полностью меняются: Давид превращается в Голиафа. Такая логика явно доминирует в официальной арабской пропаганде. Она объясняет цифры потерь, представленные Иорданией (сначала они заявили о 25 000 погибших гражданских и военных, затем снизили оценку до 15 000), и сообщения об «ужасах войны», опасности и разрушенных домах, которые заставили 200 000 беженцев искать укрытия за рекой Иордан. Во имя пропаганды земля должна лежать в руинах.
К счастью для арабов, находившихся в зонах боевых действий, и к нашей всеобщей радости, на самом деле Третья арабо-израильская война, Шестидневная война, почти не затронула арабское гражданское население. Я говорю не об их чувствах, а о реальной войне, смерти и разрушениях. Разница здесь очевидна, примерно так же, как отличия между тем, как во время Второй мировой войны жили Лондон и Нью-Йорк.
До этого недавнего конфликта на Западном берегу Иордана, в секторе Газа, в сирийских горных деревушках возле «ближневосточной линии Мажино» и в прилегающем гарнизонном городе Эль-Кунейтра, а также в двух египетских городах на краю Синайской пустыни жили примерно 1 500 000 гражданских лиц. Во всех этих зонах велись боевые действия. Около 410 000 израильских граждан также оказались в зонах боевых действий: иорданская артиллерия 52 часа массированно обстреливала израильскую часть Иерусалима[130]; сирийцы четыре дня вели огонь по густонаселенным фермерским землям вдоль всей границы; узкая полоса Израиля от Тель-Авива до Нетании в течение двух дней тоже периодически оказывалась под огнем иорданцев. Таким образом, под угрозой оказались почти два миллиона гражданских лиц.
По моим подсчетам, максимальное число погибших за всю войну некомбатантов, арабов и израильтян, на всех территориях –
Каждый погибший заслуживает, чтобы его помнили и оплакали; никого из них нельзя использовать в пропагандистских целях. На мой взгляд, число погибших и так слишком велико; меня радует, что погибло не так много, как могло бы. (Любые военные потери трагичны сами по себе, их не надо преувеличивать.) Но я сразу принимала заявления арабов, даже если они противоречили тому, что мы видели собственными глазами. Я проверяла больницы, разговаривала с главами арабских городов, простыми жителями, муллами, сотрудниками БАПОР, исследовала зоны боевых действий, чтобы увидеть реальные последствия в городах, поселках, деревнях, лагерях беженцев.
От Англии на западе до Японии на востоке люди, заставшие войну, помнят ужас воздушных бомбардировок. Такую войну и агонию, которую она вызывает, хорошо знает народ Вьетнама. Бомбы массово уничтожают мирных жителей вместе с их жилищами. За всю Шестидневную войну израильские ВВС сбросили от 10 до 15 легких бомб на одну гражданскую цель – сирийский гарнизонный город Эль-Кунейтра.
Эль-Кунейтра (население 30 000 человек) находилась на укрепленных Голанских высотах, сразу за «ближневосточной линией Мажино». Израильская армия и ВВС атаковали эти позиции и Эль-Кунейтру на пятый день войны. Сирийские деревни, расположенные ниже по склону, между военными опорными пунктами, эвакуировали до начала сражения. Маловероятно, что командование сирийской армии в своем мини-Пентагоне, штабе на окраине Эль-Кунейтры, не отдало приказ эвакуировать из города семьи военнослужащих. К тому времени, как израильская армия вошла в Эль-Кунейтру во второй половине шестого и последнего дня войны, город был уже пуст.
Израильские ВВС дважды проводили операции в районах, населенных мирными жителями. Израильские самолеты оказывали непосредственную поддержку пехоте, сражавшейся на холмах за Иерусалимом и на дороге к городу Газа. Никто не отрицает, что ВВС действовали точно; бомбы не падали беспорядочным потоком на беспомощных граждан вдали от военных целей. После бомбардировок мирным жителям обычно приходится жить на поле боя, под огнем артиллерии, когда на соседних улицах и в их домах солдаты воюют друг с другом. На Западном берегу Иордана мирные жители сконцентрированы в Иерусалиме, девяти небольших городах, 20 лагерях беженцев и примерно в 350 сельских поселениях. Война длилась 70 часов. Иорданский легион и израильская армия вели бои только в трех населенных районах: в Иерусалиме, в основном на окружающих холмах (число погибших гражданских – 25 человек); в приграничном городе Калькилия (15 человек); в деревне Ябад (16 человек). Также в ходе боевых действий погибли мирные жители в Дженине (2 человека), Наблусе (19 человек), Тулькарме (30 человек), Рамалле (2 человека), Вифлееме (7 человек) и деревне Бейт-Мерсем (1 человек). Ни один лагерь беженцев не пострадал. Израильские потери среди гражданского населения пришлись в основном на Западный Иерусалим (15 человек), в остальных зонах боевых действий погибло в общей сложности 8 человек. Артиллерийский огонь уничтожил имущество и поля израильтян, но бóльшая часть людей смогла укрыться в убежищах.
ebooksa