Напалм – это загущенный бензин, которым наполняют бомбы длиной примерно в пару метров. Взрываясь от удара, бомба выплевывает комки этого пылающего вещества, и яростный огонь пожирает все на своем пути. Никто, кроме нас, не владеет этим оружием, и мы одни свободно применяем его в Южном Вьетнаме. То, насколько ожоги смертельны, зависит от их глубины и площади. Если обожжено до 30 % поверхности кожи, пострадавший умрет в течение 24–48 часов, если ему не оказывать постоянную квалифицированную помощь. Пока не затянется огромная рана – открытая поверхность, оставленная напалмом, – существует опасность заражения столбняком и другими инфекциями. Поскольку транспортировка раненых гражданских лиц зависит от случая, а в больницах нет ни персонала, ни оборудования для специального лечения ожогов, видимо, дети, выжившие после напалма и дожившие до формирования шрамов, – те, кто меньше всего обгорел и кому повезло вовремя добраться до больницы.
Напалм убивает или калечит детей из-за того, как ведутся бомбардировки. Поддерживать пехоту с воздуха в зонах боевых действий – одно дело. Днем и ночью бомбить деревни, полные женщин, детей и стариков, – совсем другое. Бомбы – оружие массового уничтожения. Военные цели, то есть вьетконговцы, – маленькие, быстро передвигающиеся люди, которых бомбы никак не могут отличить от крестьян. Поэтому они равнодушно калечат множество детей и при этом небольшое количество партизан. Поливать южновьетнамские деревни огнем и сталью из-за сообщений, будто там находятся вьетконговцы (часто ложных), – это как если бы вы сожгли дом вашего друга вместе с его семьей из-за того, что услышали, будто в подвале завелись змеи.
Южный Вьетнам немного меньше штата Миссури. Бедствие, которое сейчас обрушивается на его жителей, настолько необъятно, что ни один человек не видел всех его граней. Но каждый в Южном Вьетнаме, местный или иностранец – в том числе американские солдаты, – знает о вреде, причиненном вьетнамским крестьянам, которые ничего плохого нам не сделали. Мы не можем все пересечь Тихий океан, чтобы самим судить о том, что больше всего влияет на наше настоящее и будущее, а также на репутацию Америки в мире; но мы можем послушать очевидцев. Вот свидетельства нескольких частных лиц, таких же, как мы с вами.
Американский хирург, работавший в провинциальной больнице в Дананге, северном городе, который сейчас заполнен беженцами и служащими американской портовой базы:
– Дети там недоедают, они плохо одеты, живут в ужасных условиях и каждый день подвергаются ударам, которые предназначались для кого-то другого… Многие дети умерли от ран, полученных в результате войны, потому что рядом не было никого, кто мог бы о них позаботиться. Многие погибли от страшных ожогов. Многих убило осколками снарядов.
Поскольку все молодые мужчины либо были призваны во вьетнамскую армию, либо присоединились к Вьетконгу, «когда бомбят деревню, непропорционально много гражданских становятся жертвами. Если бы кто-то бомбил Нью-Йорк, пострадало бы много мужчин, женщин и детей, но во Вьетнаме жертвы – почти исключительно женщины, и дети, и несколько стариков… Соединенные Штаты демонстрируют отвратительную небрежность. Бомбят деревни, расстреливают мирных жителей без какой-либо понятной военной цели, и это ужасно».
Американский фотограф летел на ночное задание на «драконе»[116] – оснащенном многоствольными пулеметами самолете DC-3, – когда вьетконговцы атаковали укрепленный правительственный пост в южной дельте Меконга. Пост находился рядом с деревней; обычно в таких местах живет около 1400 человек. Три пулемета «дракона» выпускали 1800 пуль в минуту. Фотограф сказал:
– Когда вы расстреливаете тысячи патронов, вы знаете, что кого-то они точно заденут… Когда так ведешь огонь, накрывает всех… За одну секунду вылетает столько свинца, что можно покрыть им футбольное поле… Позже я провел в больнице много дней и ночей… Однажды ночью раненых было так много, что я не мог даже пройти по палате, потому что они лежали на полу… В основном ранения были получены от бомб, пуль и беспорядочного пулеметного огня.
Домохозяйка из Нью-Джерси, мать шестерых детей, усыновила трех вьетнамских детей по программе Foster Parents Plan и посетила Южный Вьетнам, чтобы узнать, как живут маленькие вьетнамцы. Что ее подтолкнуло?
– Я христианка… Эти дети не просились в этот мир, – и какой мир мы им даем… До поездки в Сайгон я слышала и читала, что напалм плавит плоть, но думала: это какой-то бред, ведь если поставить жаркое в духовку, жир расплавится, но мясо останется на месте. Что ж, я приехала во Вьетнам и увидела этих детей, обожженных напалмом, и поняла, что это абсолютная правда. Химическая реакция, которую вызывает напалм, расплавляет плоть, и она стекает по их лицам на грудь, и она там остается и нарастает комками… Дети не могут даже повернуть голову… А когда начинается гангрена, им отрезают пальцы, или руки, или ноги; единственное, что не могут отрезать, – голову…
Американский врач, ныне работающий советником по вопросам здравоохранения при вьетнамском правительстве:
– Большая проблема во Вьетнаме – нехватка врачей и отсутствие минимально оборудованных медицинских учреждений. Мы подсчитали, что на 100 000 населения приходится примерно один врач-вьетнамец, а в районе дельты Меконга эта цифра возрастает до одного на 140 000. У нас в США врачей тоже не хватает, но там соотношение примерно один доктор на 685 человек.
Вьетнамец, директор больницы в южной провинции:
– Наши проблемы с кадрами начались из-за призыва. Рядом с нами находится военный госпиталь на 500 коек, там работают 12 врачей. Некоторым из них сейчас нечего делать, в то время как нам в гражданской больнице необходимы любые свободные руки. – По сравнению с гражданскими больницами военные госпитали во Вьетнаме – царство порядка и комфорта. Те, которые я видела в центральном Вьетнаме, были почти пусты, и расстроенные врачи лишь тратили там время впустую. – Нам нужно улучшать инфраструктуру, чтобы быстро доставлять к врачам пострадавших. Американские раненые получают помощь в течение нескольких минут или часов. С гражданскими жертвами этот вопрос иногда занимает несколько дней – если вообще решается. Пациенты едут сюда на повозках, автобусах, такси, велосипедах, сампанах, а иногда и на спинах своих родственников. Чем больше времени занимает дорога, тем больше риск, что пациент умрет.
Чего в Южном Вьетнаме точно хватает, так это бюрократов: как вьетнамских, так и американских. В одном американском Агентстве по международному развитию (АМР США) служат 922 чиновника. За последние 10 лет около миллиарда долларов было выделено в качестве прямой помощи народу Южного Вьетнама. Результаты усилий не впечатляют, хотя хорошо, что часть этих денег пошла на покупку современного хирургического оборудования для гражданских больниц. Но Южный Вьетнам застрял в кошмаре шизофреника: одной рукой белые пытаются вылечить раны, другой – наносят еще больше ран. Потери среди гражданского населения намного превышают потери среди военных.
Иностранные врачи и медсестры, которые работают в хирургических бригадах в провинциальных больницах, заслуживают горячих похвал и восхищения, так же как и любой сострадательный человек, помогающий этим измученным людям. Многие иностранные благотворительные организации пытаются облегчить боль вьетнамцев. Упомяну лишь две, поскольку в основном они занимаются детьми. Обе они волонтерские.
Terre des Hommes, уважаемая швейцарская организация, помогает вьетнамским детям спастись от жестокостей этой войны, действуя по трем направлениям: они отправляют больных и раненых детей в Голландию, Великобританию, Францию и Италию на длительное хирургическое и медицинское лечение; организуют усыновление сирот и помогают поддерживать работу детской больницы во Вьетнаме – 220 коек для 660 детей. Эту больницу правильнее было бы назвать центром экстренной медицинской помощи, поскольку все, чем там занимаются, – оперативно спасают детей от шока, инфекций и других ран.
В Англии Оксфордский комитет помощи голодающим (Oxfam) объединил все свои предыдущие направления по оказанию первой помощи в одно: представительница Oxfam, обученная английская медсестра, находится во Вьетнаме с единственной миссией – передать тысячам детей в десяти приютах Сайгона деньги, лекарства, еду, одежду и даже игрушки (незнакомая им роскошь).
Раненым детям Вьетнама необходимо все, но «все» обеспечить в местных условиях невозможно. Я считаю, что меньшее, что мы можем сделать, – как это начали делать раньше нас граждане стран Западной Европы – перевезти в США детей, сильно пострадавших от ожогов. Этим детям требуются месяцы, а может быть, и годы первоклассного медицинского и хирургического ухода в чистых больницах.
Здесь, в Америке, заметны обнадеживающие признаки совместных действий различных групп, которые чувствуют серьезную ответственность за раненых вьетнамских детей. Американское отделение Terre des Hommes и группа врачей под названием «Комитет ответственных за лечение в США пострадавших от войны вьетнамских детей» в настоящее время ищут возможные пути оказания помощи некоторым из этих раненых детей на территории США. Триста врачей предложили свои услуги, чтобы исправить то, что сотворили напалм и взрывчатка. Американские больницы пообещали бесплатные койки, американские семьи готовы поделиться своими домами с детьми на время их выздоровления, благотворители поручились, что выделят деньги. Те военные самолеты, которые ежедневно доставляют наших молодых людей в Южный Вьетнам, могли бы на обратном пути привезти в Америку раненых вьетнамских детей и дать им шанс на выздоровление.
ebooksa