Салтыков. Кушайте, пожалуйста, господа. (
Долгоруков. Между прочим, это, говорят, верно, я тоже слышал. Только это было лет семнадцать назад.
Салтыков. Нет, я сейчас слышал. Проезжаю мимо Цепного мосту, слышу, человек орет. Спрашиваю, что такое? Говорят, Пушкина, барин, дерут.
Богомазов. Помилуйте, Сергей Васильевич, это петербургские басни!
Салтыков. Какие же басни? Меня самого чуть-чуть не отодрали. Император Александр хотел мою лошадь купить за тридцать пять тысяч рублей, а я, чтобы не продавать, из пистолета ее застрелил. К уху приложил пистолет и выстрелил. (
Кукольник. Как же, Сергей Васильевич! (
Преображенцы улыбаются...
Салтыкова. Прочитайте. Право, это так приятно после этих мрачных рассказов, как кого-то отодрали.
Бенедиктов (
Салтыков. Филат, перестань громыхать блюдом.
Бенедиктов (
Салтыкова. Как хорошо!
Бенедиктов.
Преображенцы, перемигнувшись, выпивают.
Кукольник. Браво! Браво! Каков! Преображенцы, аплодируйте!
Богомазов. Прелестная пиэса! [Позвольте мне списать ее.]
Салтыкова. Как поэтично, как трогательно пишете!
Салтыков. А может, вас и не отдерут.
Филат (
Салтыкова. Проси в гостиную. (