Том 7. Последние дни. Пьесы, киносценарии, либретто. «Мастер и Маргарита», главы романа, написанные и переписанные в 1934–1936 гг.

Пушкина. Я благодарна вам. Я хочу верить вашему искреннему участию.

Николай I. О, верьте мне. Сердце мое открыто. Я говорю с душою чистою. (Гладит руку Пушкиной.) Скажите, почему у вас всегда закрыты шторы?

Пушкина. Я не люблю дневного света. Зимний сумрак успокаивает меня.

Николай I (понизив голос). Каждый раз, как я выезжаю, какая-то неведомая сила влечет меня на набережную, и я невольно поворачиваю голову и жду, что хоть на мгновенье мелькнет в окне лицо...

Пушкина (отдернув руку). Не говорите так.

Николай I. Почему?

Пушкина. Это волнует меня.

Из гостиной выходит в зимний сад камер-юнкер, подходит к Николаю I.

Камер-юнкер. [Ваше императорское величество, ее императорское величество приказала мне доложить, что она изволит отбыть с великой княгиней Марией через десять минут.

Николай I встает. Пушкина встает, приседает, выходит в гостиную, скрывается за колоннадой.

Николай I. Вы недавно в вашей должности?

Камер-юнкер. Третий месяц, ваше величество.

Николай I. Говорить надлежит: с ее императорским высочеством великой княжной Марией Николаевной. И когда я разговариваю, меня нельзя перебивать. Вы болван!][120]

Камер-юнкер улыбается счастливой улыбкой. Долгоруков наслаждается в беседке, пьет шампанское.

Доложи ее величеству, что я буду через десять минут, и попроси ко мне Жуковского.

Камер-юнкер. Слушаю, ваше императорское величество. (Уходит.)

Николай I некоторое время один у колонны. Смотрит вдаль тяжелым взором.

Жуковский (при звезде и ленте, входит торопливо и кланяется). Вашему императорскому величеству угодно было...

Николай I. Василий Андреевич, скажи, я плохо вижу отсюда, кто этот черный стоит там у колонны?

Жуковский всматривается. Крайне подавлен. Вздыхает.